Я сделал ей укол в ногу. Думаю, она даже не заметила этого.
Я собрался уходить, но она снова позвала меня.
— Я хочу пить. Я хочу воды.
Мне пришлось вернуться в ванную.
Когда я давал ей пить, мой телефон резко зазвенел, и я пролил немного воды.
— Сынок! Ты слышишь меня?
Я дотянулся до пояса и включил разговорное устройство.
— Да. Что случилось?
— Я нахожусь в этом маленьком парке, на север о г тебя. Со мной беда!
— Иду! — Я поставил стакан и пошел к выходу. Затем, подумав, вернулся назад. Я не мог оставить моего маленького друга проснувшимся в квартире с мертвыми родителями. Я поднял девочку и, спотыкаясь, перенес ее на второй этаж. Войдя в первую попавшуюся дверь, я положил ребенка на диван. Люди, жившие в этой квартире, были сами слишком больны, чтобы ухаживать за ней, но это было все, что я смог сделать.
— Скорей, сынок!
— Уже в пути!
Я бросился наружу, задыхаясь от бега. Район, который обрабатывал отец, находился прямо к северу от моего района и начинался одним из крохотных парков, какие обычно бывают в деловой части города. Вбегая в парк, я сначала не увидел отца и проскочил мимо пего.
— Сюда, сынок, сюда — в машину!
На этот раз я мог слышать его одновременно по телефону и просто на слух. Я огляделся кругом и увидел машину — большой «кадиллак», точно такой же, какой часто используется в нашем Отделе. Кто-то находился внутри машины, но было слишком темно, чтобы можно было разглядеть. Я приближался очень осторожно, пока не услышал:
— Ну, слава богу! Я думал, ты никогда не придешь. — Это был голос отца.
Я пригнулся, чтобы забраться в машину. В этот самый момент он ударил меня.
Когда я пришел в себя, то обнаружил, что руки мои связаны, ноги тоже. Я находился в машине на втором водительском сиденье. Рядом за пультом управления сидел Старик. Руль с моей стороны был убран, и я понял, что мы летим. Сознание этого полностью вернуло меня к действительности.
Старик обернулся ко мне и сказал весело:
— Чувствуешь себя лучше?
Я мог видеть слизняка, сидевшего у него на плечах.
— Немного лучше, — признался я.
— Прости, что я ударил тебя, — продолжал он, — но у меня не было другого выхода.
— Полагаю, что нет.
— Я оставлю тебя связанным пока. Потом мы сделаем устройство поудобнее. — Он ухмыльнулся своей злой старческой усмешкой. Самым поразительным было то, что его собственная личность проступала сквозь каждое слово, сказанное слизняком.
Я не стал выяснять, что это за устройство. Я не хотел этого знать. В данный момент я сконцентрировался на проверке своих оков, и, оказалось, что Старик уделил им особое внимание. Они были безупречными.
— Куда мы направляемся? — спросил я.
— На юг. — Он начал что-то переключать на панели управления, — Наш путь лежит на юг. Дай мне положить эту громадину на прямой курс, и я расскажу тебе, какие у нас виды на будущее. — Несколько секунд он был занят, потом сказал: — Вот так. Теперь она будет подниматься, пока не достигнем тридцати тысяч.
Упоминание о такой большой высоте заставило меня снова взглянуть на панель управления. Машина не просто была похожа на «кадиллак» из нашего Отдела; она действительно была одной из наших машин с увеличенной мощностью двигателя.
— Где вы взяли этот «кадиллак»? — спросил я.
— Отдел держит его в секретном гараже в Джефферсон-Сити. Я нашел его, и могу поклясться, никто не заметил, как я его взял. Удачно, не правда ли?
Здесь может быть другое мнение, подумал я, но не стал возражать. Я все еще изучал свои возможности — нечто среднее между слабыми и нулевыми.
Старик держался от меня в стороне. Но даже если бы я смог сделать какое-либо движение, он все равно оказался бы вне пределов досягаемости.
— Но это не самое лучшее из того, что случилось, — продолжал он. — Мне просто повезло, что я был захвачен единственным здоровым «хозяином» во всем Джефферсон-Сити. Теперь мы победим! — Он захихикал. — Это все равно что играть за двоих в очень трудной шахматной игре.
— Вы мне так и не сказали, куда мы направляемся, — настаивал я.
— Прочь из Соединенных Штатов, конечно. Мой «хозяин» может оказаться и на целом континенте единственным здоровым, свободным от «девятидневной лихорадки»; поэтому я не имею права рисковать его жизнью. Я думаю, что полуостров Юкатан нам подойдет. Там мы сделаем посадку, отсидимся, увеличим свое число и поработаем на юге. Когда мы вернемся назад — а мы обязательно вернемся! — мы постараемся не делать прежних ошибок.