Даже к подобной мысли Ара научилась относиться спокойно. Возможно, Тар помогла ей понять это, хотя никогда об этом прямо не говорила. В первые недели болезни, перед тем как потерять голос, Тар часто приглашала к себе Ару. Она рассказывала девушке о делах Короля-бога и его предшественника, о нравах Ауабата. Жрица с таким высоким положением, как Ара, должна разбираться в этих вопросах, хотя многое из рассказанного не делало чести ни Королю-богу, ни его двору. Тар рассказывала и о своей собственной жизни, описывала внешность Ары из предыдущей жизни, говорила о ее поступках, и изредка предупреждала о трудностях и опасностях, которые могут подстерегать Ару в ее нынешней жизни. Она ни разу не назвала имени Коссил. Но Ара уже одиннадцать лет была ученицей Тар, и чтобы понять и запомнить ее слова, девушке достаточно было намека или даже интонации.
Когда грустные хлопоты, связанные с траурной церемонией, закончились, Ара стала избегать Коссил. Выполнив свои ежедневные обязанности и совершив все обряды, она шла в комнату за Троном, открывала люк и спускалась в подземелье. Днем и ночью она продолжала обследовать свои владения. В подземелье совершенно не чувствовалось время суток: днем и ночью там было одинаково — темно и тихо. Поскольку Подземная Могила считалась самым священным местом, людям было строго запрещено туда входить. Там бывали только жрицы и их служители-евнухи. Если бы туда вошел кто-то посторонний, вне всякого сомнения, он был бы немедленно умерщвлен гневом Безымяных Однако запрет не касался Лабиринта. Да в этом и не было необходимости. Туда можно было войти лишь через Подземную Могилу. Как бы то ни было, разве есть правила, запрещающие мухам попадать в сети к пауку?
Ара часто приводила Манана в ближние части Лабиринта, чтобы он запомнил расположение подземных ходов. Ему не особенно хотелось туда идти, но он не смел ослушаться. Ара убедилась, что Дьюби и Уато, евнухи Коссил, знают дорогу в Комнату Цепей и выход из Подземной Могилы, но не более того. Она никогда не брала их с собой в Лабиринт. Девушка не хотела, чтобы кто-нибудь кроме верного Манана знал тайны Лабиринта. Ведь это были ее тайны, только ее, и ничьи больше. Так было и будет всегда! Ара поставила перед собой цель изучить весь Лабиринт. Этой осенью она провела много дней, бродя по нескончаемым коридорам, и все же в некоторых частях она еще не бывала. Изучать эту бесконечную и бессмысленную паутину было очень утомительно. Уставали ноги, от бесконечного счета поворотов и пропущенных тоннелей путались мысли. Сложное переплетение подземных ходов вызывало восхищение у тех, кто туда попадал. Коридоры Лабиринта были подобны улицам города, вырубленного в скале. Но одновременно он был предназначен для того, чтобы утомить и запутать смертного, попавшего в его сети. Даже жрицы понимали, что Лабиринт в сущности не что иное, как гигантская ловушка.
Итак, с наступлением зимы Ара занялась изучением самой Горы, алтарей, ниш, комнат с сундуками и ящиками. Она осматривала их содержимое, забиралась на чердаки и в подвалы, порой скрывавшие вход в темные коридоры.
Ее руки и рукава хитона пропахли сухим сладковатым запахом мускуса, который за восемь веков превратился в порошок, на лбу налипла паутина. Она часами простаивала на коленях, изучая резьбу на рассохшемся, но по-прежнему прекрасном сундуке из кедра, подарке какого-нибудь древнего короля Безымяным Властелинам Могил. Вот король, крошечная прямая фигурка с огромным носом, а вот Тронный Зал с его приплюснутым куполом и колоннами — все это в виде тонкой резьбы, выполненной неизвестным мастером, превратившимся в прах много веков назад. Вот Единственная Жрица, вдыхающая аромат трав, дымящихся на бронзовых блюдах. Она произносит предсказания или дает советы королю. А у короля нос отвалился. Лицо Жрицы было слишком маленьким, а черты лица стерлись, но Аре казалось, что это ее собственное лицо. Интересно, что же она говорит королю с длинным носом, и признателен ли он ей за ее слова?
У нее были свои любимые уголки в Тронном Зале, как у некоторых бывают любимые уголки в прогретом солнцем доме. Она часто поднималась на антресоли одной из комнат в задней части Тронного Зала, где хранилась одежда. Там лежали древние платья и костюмы, сохранившиеся с тех времен, когда короли и правители приезжали в Место поклониться Могилам Атуана и признать власть более сильную, чем их собственная или власть любого другого человека. Иногда их дочери, принцессы, надевали эти мягкие белые шелка, расшитые топазами и темными аметистами, и танцевали с Жрицей Могил. В одном их хранилищ стояли маленькие раскрашенные столики из слоновой кости. На них были изображены танцующие принцессы и еще правители и короли, ожидающие у входа в Зал. Тогда, как и теперь, ни один мужчина не мог ступать на землю Могил. Но девушкам разрешалось входить в зал, они надевали белые шелковые наряды и танцевали с Жрицей. Сама Жрица была одета в одежду из грубой черной домотканой ткани. Эту одежду она носила с давних времен и по сей день. Ара любила приходить сюда и гладить мягкую ткань, ветхую от времени, источающую сладковатый аромат. Драгоценные камни, не тронутые временем, отрывались от ткани под своей собственной тяжестью. Запах в этих сундуках отличался от запаха благовоний в храмах Места: он был слабее, но более свежий.