Он вышел в коридор, тщательно закрыл за собой дверь и быстро зашагал, сжимая рукоятку пистолета в кармане. Дошел до конца коридора и повернул вместе с коридоров налево.
Идущий навстречу член улыбнулся и сказал:
— Привет, отец.
Чип кивнул, проходя мимо.
— Да, сын, — сказал он.
Нужная дверь была впереди в правой стене. Он подошел к ней, открыл и вошел. Закрыл за собой дверь и остановился в темном холле. Он вынул пистолет.
Напротив, под еле-еле светящимся потолком, стояли розовые, коричневые и оранжевые блоки памяти для посетителей, золотой крест и серп, часы на стене — 9.33 Чет 10 Сент 172 Г. О.
Он пошел налево, мимо других витрин, темных, спящих, постепенно теряющихся в темноте, чем дальше были от света, что падал из открытой двери.
Он вошел в холл.
На полу в центре лежали три вещмешка, пистолет и два ножа. Еще один вещмешок лежал около дверей лифта.
Улыбаясь Вей откинулся на спинку кресла и затянулся сигаретой.
— Поверьте мне, — сказал он, — что все так себя чувствуют в этот момент. Но даже самые строптивые, осуждающие нас, постепенно понимают, что мы мудры и что мы правы, — он посмотрел на программистов, стоявших вокруг стульев. — Разве это не так, Чип? — спросил он. — Скажи им, — он оглядывался улыбаясь.
— Чип вышел, — сказала Деирдр, и кто-то добавил: — За Анной.
Другой программист сказал:
— Плохо дело, Деирдр… — а Деирдр, обернувшись, ответила:
— Он вышел не за Анной, он просто вышел, он сейчас вернется.
— Немного уставший, конечно, — съязвил кто-то.
Вей посмотрел на свою сигарету, подался вперед и затушил ее в пепельнице.
— Каждый здесь подтвердит, что я говорю, — сказал он вновь пришедшим и улыбнулся. — Извините меня, хорошо? — сказал он. — Я скоро вернусь. Не вставайте, — он поднялся, и программисты расступились перед ним.
Одну половину мешка заполняла солома, другую, отделенную от первой деревянной перегородкой — проволока, инструменты, бумаги, пироги. Чего только не было. Чип прощупал один, другой отсек с соломой и тут его пальцы наткнулись на что-то твердое. Он вытряхнул из отсека солому и вынул тяжелый беловатый шар, похожий на глиняный. Шар уместился на ладони, к нему прилипли соломинки. Он положил его на пол, и вынул еще два — один отсек был снова пуст, — и он достал четвертый. Он вынул деревянную рамку из одного мешка, отложил ее в сторону, вытряхнул солому, инструменты, все, что там было и положил четыре бомбы вместе. Открыл еще два мешка, вынул бомбы из них и положил к тем, четырем, — пять из одного мешка, шесть из другого. Осталось место еще для трех бомб.
Он поднялся на ноги и направился к мешку у лифта. Какой-то звук из холла заставил его резко развернуться — он оставил пистолет на полу возле бомб, — но дверной проем был темный и пустой, и звук (шуршание шелка?) больше не повторился. Если он вообще был. Может, это звук его собственных шагов, который отразился от стены?
Не отрывая глаз от дверного проема, Чип отступил к мешку, поймал его лямку и быстро перенес его к другим мешкам, снова опустился на колени и пододвинул к себе пистолет. Он открыл мешок, вытряхнул солому, вынул еще три бомбы и положил их к остальным. Три ряда по шесть. Он накрыл их соломой и закрыл мешок, затем продел руку в лямку и поднял мешок на плечо. Он осторожно поднял мешок, скользя им по бедру. Бомбы в мешке тяжело осели.
Пистолет около мешков тоже был лазерный, он выглядел новее, чем тот, что был у Чипа. Чип поднял его и открыл. На месте генератора был камень. Он положил пистолет, взял один из ножей — с черной ручкой, до-Объединенческий, лезвие истонченное, но острое — и опустил его в правый карман. Взяв работающий пистолет и придерживая мешок пальцами снизу, он встал с колен, переступил через пустой мешок и тихо пошел к дверному проему.
За ним были темнота и тишина. Чип подождал, пока привыкнут глаза и он станет видеть отчетливее и пошел налево. Огромный телекомп выступал из витринной стены (он был сломан, разве нет, когда Чип был здесь раньше?), он прошел мимо него и остановился. Кто-то лежал впереди около стены, неподвижно.
Но нет, это были носилки, двое носилок с подушками и одеялами. Те одеяла, в которые Папа Джан и он завернулись. Очень возможно, что те же самые.
Он остановился на секунду, вспоминая.
Затем пошел дальше. К двери. К двери, в которую его протолкнул Папа Джан. И сканер возле двери, первый, мимо которого он прошел, не дотронувшись. Как он тогда испугался!
«Теперь тебе не надо толкать меня, Папа Джан», — подумал он.
Он приоткрыл дверь, заглянул на площадку — ярко освещенную, пустую — и вошел.