Англо-американская фантастика. Том 4
Эдмонд Гамильтон
Возвращение на звёзды
Перевод с англ. Олега Артамонова. Литературная обработка Татьяны Карасевой
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ЗВЕЗДНЫЕ КОРОЛЕВСТВА
Глава I
Медсестра-секретарь открыла ему дверь.
— Можете войти, мистер Гордон…
— Спасибо.
Когда дверь закрылась за ним, человек, сидящий за столом, встал и направился к нему, приветливо улыбаясь. Он был высокий, моложавый, и от него веяло доброжелательностью.
— Мистер Гордон? Я — доктор Кеог.
Гордон пожал ему руку и сел в свободное кресло, а доктор Кеог вернулся на свое место за столом. Гордон, чувствуя себя неловко, избегал его взгляда.
— Вы в первый раз консультируетесь у психоаналитика? — поинтересовался Кеог.
— Прежде в этом не было нужды.
— Рано или поздно почти у всех возникают проблемы, — мягко сказал Кеог. — И не стоит стесняться этого. Главное — отдавать себе отчет в том, что проблема налицо. Тогда и только тогда можно попытаться как-то справиться с ней. — Он улыбнулся. — Вот видите, вы уже сделали очень важный шаг. Остальное по сравнению с этим — не так сложно. Посмотрим…
Он заглянул в карту Гордона.
— Так… Вы работаете в страховании.
— Да.
— Положение, которого вы достигли, доказывает, что ваше усердие замечено и оценено.
— Я много работал последние годы, — голос Гордона почему-то дрогнул.
— Вы любите свою работу?
— Не так чтобы очень.
Кеог помолчал, просматривая карту.
Гордон боролся с неодолимым желанием удрать, но знал, что потом все равно вынужден будет вернуться. Так больше не могло продолжаться: нужно все выяснить раз и навсегда.
— Я вижу, вы не женаты? — Кеог оторвал взгляд от карты.
— Это одна из причин, по которой я пришел к вам. Была одна девушка… — Он умолк на полуфразе, потом заговорил с суровой решительностью: — Я хотел бы знать, не страдаю ли я галлюцинациями.
— Галлюцинациями? Какого рода?
— Да нет, — Гордон словно спорил сам с собой, — в те блаженные, безумные минуты для меня это никакие не галлюцинации, а сама реальность, нечто даже более истинное, сущее, чем все остальное, заполняющее мою жизнь… вернее, мое убогое существование, серые, постылые будни. Но вот сейчас… я вновь охвачен сомнениями и не могу разобрать: где явь, где сны… Грань между ними стирается, и я… — Он в каком-то удивлении огляделся вокруг. — Вот здесь, на Земле, в вашем кабинете, и только это и является настоящим, невыдуманным, не примерещившимся. А все другое — химеры, миражи, зыбкая дымка сновидений… да-да, конечно же, галлюцинации!.. — Его взгляд, устремленный на доктора Кеога, таил мучительное недоумение, напряженность и боль. — Но буду с вами до конца откровенен. Мне бы не хотелось расставаться с этими видениями… ну, пусть галлюцинациями. Они мне дороже реальности, той обыденности, которая меня теперь окружает. Я сказал: «теперь»? Простите — оговорился. А может быть… О, нет, этого не может быть! Хотя… О, мой бог! Я…
Гордон встал и сделал несколько шагов по комнате. Понурый, сгорбленный, но со сжатыми кулаками, он походил на человека, который вот-вот бросится с вершины скалы… И Кеог знал, что это не притянутая аналогия. Так все и было.
— Мне казалось, что я был на звездах. Не сейчас, а в будущем, через двести тысяч лет… Я должен вам все сейчас рассказать, а потом надевайте на меня смирительную рубашку. Я действительно верил, что смог преодолеть время, оказавшись в теле другою человека, сохранив свое собственное «я», разум, натуру и привычки Джона Гордона, человека двадцатого века… В течение некоторого времени я пребывал в облике Зарт Арна, принца Средне-Галактической Империи. Я посетил звезды…
Его голос затух. Он стоял теперь у окна и глядел на дождь и небо, нависшее мрачной громадой, будто испачканное копотью.
— Я слышал трепетные и родниково-чистые звуки рассветной музыки Хрустальных гор, разливавшейся мелодичным перезвоном над Трооном. Я сидел за банкетными столами с Королями Звезд в Звездном Зале. И, наконец, я командовал флотом Империи, сражавшимся с Лигой Темных Миров. Я видел звездные корабли, бесследно исчезающие на окраинах Скоплений Геркулеса…
Гордон даже не поинтересовался, как Кеог реагирует на его слова. Начав говорить, он хотел высказаться до конца. Его голос был полон уверенности, гордости и грусти.