— Случая невозможно избежать, он нам неподвластен, — с наивозможной любезностью ответила Лианна. — И глупо как сетовать на нею, так и быть ему благодарным. — Она искоса бросила быстрый взгляд на незнакомца: — Ваш компаньон? Или друг?
— Ни то, ни другое, — улыбнулся Син Кривер. — Скажем, он занимает при мне такое же положение, как при вас министр Коркханн. Представляет же он обитателей самых отдаленных миров, но тем не менее наших союзников.
Спутник графа произвел плавные телодвижения, долженствующие изобразить почтительный поклон, издал резкий, свистящий звук, отдавшийся в сознании каждого болезненным оглушительным эхом, и поспешно ретировался в пустующий угол зала.
Син Кривер, словно оправдывая его, сказал:
— Будьте к нему снисходительны. Вам, наверно, любопытно, почему он прячет лицо и старается держаться в тени? О, исключительно из-за крайней щепетильности и застенчивости. У них там все такие: учтивые скромники. Зато ума им не занимать!..
Он коротко приветствовал Гордона и присоединился ко все еще оживленному застолью. Гордон приметил, что Коркханн после появления графа и его спутника стал более озабоченным и взволнованным: его когти, сжимавшие кубок с вином, нервно подрагивали…
Жара и шум все усиливались. Музыканты вновь расселись в середине зала. Невероятные создания с перепончатыми, будто изодранными крыльями примостились возле лестницы и огласили зал гортанными повизгиваниями, что, судя по всему, означало у них пение. Однако геррны заметно присмирели, и у них поубавилось буйства, еще недавно такого неукротимого. Как будто какая-то тень нависла над ними. Казалось, Ссерку и его соплеменникам уже не в радость ни песни и танцы, ни вино. Они потихоньку рассеивались по дворцу и его окрестностям… И Гордону подумалось, что это присутствие таинственного незнакомца создало в зале осязаемо тягостную, гнетущую атмосферу. Всем было как-то зябко и неуютно, и Гордона тоже пронизывало холодом и бил озноб. Ко всему прочему, он не мог избавиться от ощущения, что этот серый дьявол, от которою так и веяло чем-то зловещим, не прекращает изучать его, каким-то образом проникая даже в душу и мысли. То же, наверно, чувствовали и другие. Вскоре вокруг пришельца образовалась все ширившаяся пустота. Он остался в полном одиночестве, что, судя по всему, нисколько его не смущало.
Один задиристый геррн попытался энергично атаковать другого, и пролилась кровь, но это уже не вызвало прежнего ажиотажа, если не считать жидких хлопков и редких поощрительных выкриков.
Лианна поднялась, обронила ледяным тоном:
— Забавляйтесь на здоровье, кузен. Не буду вам мешать. Поговорим завтра, в более подходящей обстановке.
Обрадовавшись возможности уйти вместе с принцессой, Гордон встал раньше, чем она кончила говорить. Увы! Нарат Тейн настоял на том, чтобы проводить Лианну, и Гордон, так же, как и Коркханн, вынужден был плестись за венценосными особами. Они поднялись по лестнице, проследовали по широкому коридору, куда доносились лишь отзвуки празднества.
— Мне очень жаль, кузина, что мои друзья пришлись вам не по вкусу. Я прожил среди них столько лет, что забыл…
— Причем тут вкус? Ваши друзья-негуманоиды меня и не удивили, и не обидели. А вот ваши и Син Кривера намерения и планы, о которых легко догадаться, меня больно ранят и глубоко оскорбляют.
— Кузина!..
— Вы глупец! То, что вы замыслили, вам просто не по плечу. Это тот случай, когда возможности не соответствуют цели. И я бы посоветовала вам довольствоваться властью над вашей планетой с ее просторами и лесами и над дорогими вашему сердцу геррнами.
Лицо Нарата перекосилось, в глазах зажегся недобрый огонь. Но манера поведения не изменилась, оставшись величественной и учтивой, какая и приличествует властителю.
— Корона, казалось бы, должна прибавлять мудрости тем, кому незаслуженно досталась. Но она, видно, всего лишь ничтожный символ власти, и я не собираюсь дискутировать с вами, кузина. Оставайтесь при ваших заблуждениях.
Его высокомерные слова подтолкнули Лианну на соответствующий отпор:
— Какое презрение к короне! Но ведь из-за нее вы готовы меня убить. И не возражайте, это ни для кого не тайна.
Нарат Тейн и не возражал, а лишь изумленно посмотрел на Лианну. Он не пытался опровергнуть ее утверждения, да она и не оставила ему для этого времени. Указывая на весьма грозных, внушительного вида стражей перед дверями отведенных ей апартаментов, она жестко проговорила: