Светс лежал у стенки хронокапсулы, прижатый к ней разбушевавшимися центробежными силами. Капсула стремительно несла его в будущее, домой, и он с нетерпением ждал момента, когда наконец окончится это затянувшееся путешествие. Последние секунды невесомости, и в капсуле установилась привычная сила тяжести.
На подгибающихся ногах Светс побрел к выходу. Ра-Шен поджидал его прямо у люка.
— Поймал? — только и спросил он.
— Левиафана? Нет, сэр. — Светс смотрел мимо шефа. — А где большая хронокапсула?
— Она возвращается в замедленном режиме. Ты же продержал ее в Прошлом почти до критического момента. Ее-то мы вернем, но если там не окажется кашалота…
— Сэр, — перебил его Светс, — я сказал только, что поймал не Левиафана.
— А кого же ты поймал? — настаивал Ра-Шен. Чуть погодя опять спросил: — Там что, не оказалось ни одного Левиафана? — Еще через минуту: — Ты убил его?! Но зачем? Просто назло?
— Нет, сэр, — спокойно ответил Светс. — Это оказалось бы самым верным решением.
— Но тогда я ничего не понимаю! Ладно, Светс, разберемся позже, а сейчас прибывает большая хронокапсула.
В приемной камере машины времени появилась серо-голубая тень.
— Похоже, там что-то есть. Эй вы, идиоты, сейчас же включить антигравитаторы, или вы хотите, чтобы эта махина внутри сама себя раздавила?
Грузовая хронокапсула полностью материализовалась, и Ра-Шен поднял руку, давая сигнал обслуживающему персоналу. Огромные створки капсулы распахнулись, и глазам присутствующих предстало грандиозное зрелище.
Внутри, заключенное в кокон антигравитационного излучения, подобно огромной белой горе висело невиданное существо, которое свирепо уставилось на пленивших его людей единственным глазом, щелкая при этом огромными зубами. На месте второго глаза был глубокий, давно заживший рубец, а один из плавников разорван до основания. Спину животного-альбиноса покрывали рубцы и шрамы, а вся она была утыкана какими-то толстыми деревянными палками.
— Нельзя сказать, чтобы он был в отличном состоянии, — сказал Ра-Шен, разглядывая кашалота.
— Осторожнее, сэр! Это убийца! Я видел, как он преследовал корабль, а потом потопил его, прежде чем я смог навести станнеры.
— Теперь мне вроде бы все понятно, только объясни, как ты умудрился найти и поймать его за столь короткое время? По-моему, это сумасшедшее везение, или я чего-то не понимаю?
— Не только везение, сэр. Это был единственный разумный поступок, совершенный мною в этот раз.
— То же самое ты говорил об убийстве Левиафана.
Светс поспешил объяснить:
— Когда кашалот напал на корабль, неподалеку оказался морской змей, который перед этим напал на меня. Я хотел сразу убить его, но сдержался: времени было мало, вот и не стал с ним возиться. Я уже готов был отправиться восвояси, но эта тварь вдруг ощерилась. Мне стало ясно, что змей плотоядный — такими зубами природа снабжает только хищников. И тут меня осенило: насытиться такой гигант сможет, лишь сожрав кашалота.
— Светс, ты просто кладезь премудрости!
— Я тоже так думаю, сэр. Дальнейшие события показали, что я рассуждал верно. Вспомните, во время геологических и археологических исследований в первом веке Послеатомной Эры не обнаружено даже намека на существование гигантских морских змеев. Почему?
— Да потому, что они вымерли по меньшей мере за два столетия до того. Китобои уничтожили китов, и змеи вымерли от голода.
Светс кивнул:
— Точно. Я направил станнеры на Левиафана. Это заняло всего несколько секунд. Цель моих умозаключений проста: если здесь есть Левиафан, то где-то рядом должны быть и кашалоты.
— А кроме того, наверное, энергетический импульс такого гиганта глушил излучения других обитателей океана.
— Так оно и оказалось. В тот момент, когда Левиафан сдох, я отметил новый сигнал и последовал за ним. — Светс с отвращением кивнул головой на выплывающую из грузовой хронокапсулы тушу. — Вот и отыскал красавчика.
Несколько дней спустя Светс и Ра-Шен стояли у огромного океанариума в Зоопарке.
— В Институте мы взяли у него несколько клеток для клонирования, а затем отправили сюда, в Зоопарк Генерального Секретаря, — говорил Ра-Шен. — Только жаль, что ты поймал альбиноса. — И, предупреждая возражения Светса, махнул рукой. — Знаю, у тебя было мало времени.
Одноглазый кашалот таращил на них свой единственный глаз сквозь толщу воды и стекла. Хирурги в Институте удалили большую часть гарпунов из его спины, но шрамы и рубцы так и остались. Светс испытывал благоговейный ужас при мысли о том, сколько лет этот зверь вел безжалостную войну с людьми. Может быть, целые века. Кто знает, сколько живут кашалоты?