Ра-Шен вдруг понизил голос и приблизился к Светсу:
— А вдруг Генеральный Секретарь узнает, что ты видел еще более крупное животное? Ты меня понимаешь?
— Да, сэр, вполне.
— Люблю иметь дело с понятливыми людьми, — одобрительно кивнул головой Ра-Шен и посмотрел на другие вольеры. В ближней бушевала Гила Монстр, а дальше за стеклянной стеной стояла Лошадь с длинным витым рогом на лбу.
— Вечно мы вляпываемся в какие-нибудь истории, — задумчиво сказал Ра-Шен. — Я думаю…
«А ты бы поменьше думал и побольше внимания уделял предварительным исследованиям», — зло подумал Светс.
— Кстати, — Ра-Шен снова обратился к Светсу, — ты знаешь, что первые концепции путешествий во времени появились лишь в первом веке Доатомной? И высказал их писатель. С тех пор и до конца IV века Послеатомной Эры путешествия во времени считались лишь пустой фантазией. Этому способствовали и сами ученые. Они считали, что путешествия во времени нарушают естественные законы мироздания. И знаешь, что меня поражает больше всего? Если мы посылаем хронокапсулу в Прошлое больше, чем на четыре века, она попадает в какой-то фантастический мир. Некоторые ученые полагают, что это мир, созданный воображением гениальных писателей. Я не знаю, как еще можно объяснить, что ты, например, всякий раз натыкаешься на гигантского морского змея или огнедышащую…
— Но это же полный абсурд, — перебил его Светс. Он уважал и побаивался шефа, но истина была ему дороже.
— Может быть, ты и прав, — неожиданно мягко согласился Ра-Шен. — С сегодняшнего дня ты в месячном отпуске. Отдыхай. А потом тебя ждет еще одна работенка. Генеральный очень хочет птичку…
— Птичку? — Светс недоверчиво улыбнулся. — Птичка звучит вполне безобидно. Он что, нашел ее тоже в детской книжке?
— Ага, — улыбнулся Ра-Шен, — ты когда-нибудь слышал о птичке, которую зовут Рух?
Птичка в клетке
— Это какой-то цыпленок-переросток, а не птица Рух! — заявил Ра-Шен, глядя сквозь толстое стекло. Словно услышав его, нелепое существо, заключенное в прозрачную клетку, обернулось и посмотрело на них. Вот уж действительно странное создание природы: цыпленок весом в три сотни фунтов, восьми футов высотой, с маленькими недоразвитыми крыльями и длинными мощными ногами.
— Когда я загонял его в хронокапсулу, этот цыпленочек клюнул меня. Четыре сломанных ребра — для птенца это, пожалуй, многовато! — возмутился Светс.
Он только что вышел из больницы, где врачи Института Темпоральных Исследований изрядно потрудились, залечивая его раны. Бок еще побаливал, и Светс все время держался за него рукой.
— Я очень сожалею, но это совсем не птица Рух, — настаивал на своем Ра-Шен. — Пока ты был в больнице, мы тут кое-что проверили в Отделе Истории. Оказалось, что Рух всего лишь сказочное создание, миф.
— Но посмотрите же на нее! — Светс чуть не плакал от обиды. — Вылитая птица Рух, ну, может, только чуть поменьше…
— Я тебе еще раз повторяю — это не Рух, а всего лишь страус! Путешественники из Европы встречали этих птиц в Австралии. Согласись, она очень похожа на огромного цыпленка. У древних было богатое воображение и, приняв страуса за птенца, они наверняка подумали: если он такой большой, то каковы же его родители — взрослые птицы? Вот и родилась сказка. Возвращаясь домой, они всюду рассказывали об этих огромных, но, увы, несуществующих в природе птицах. Вовсю расписывая трудности и опасности путешествий, горе-орнитологи в конечном счете пели хвалу собственной храбрости.
Светс страшно расстроился.
— Это ж надо! Четыре сломанных ребра, масса сложностей и неприятностей — и все впустую.
— Утешься, малыш, все не так уж плохо: страус — вымершая птица, а значит прекрасный экспонат для Зоопарка нашего Генерального Секретаря.
— Это понятно, но ведь он требовал птицу Рух, а не страуса. Как вы ему объясните подмену?
— Как раз это волнует меня меньше всего, как-нибудь выкручусь. — Ра-Шен нахмурился. — Есть новости и похуже. Знаешь, что ему на этот раз взбрело в голову?
Люди, не знавшие Ра-Шена близко, считали, что он постоянно не в духе, но только до тех пор, пока не видели, как он хмурится по-настоящему. После этого его обычно мрачное выражение лица казалось почти ласковым. Светс, глянув на начальника, понял, что тот действительно сильно обеспокоен.
Генеральный Секретарь был всеобщей головной болью и постоянным источником проблем. Обладая интеллектом ребенка, он по праву рождения стал всемогущим повелителем Земли и ее внешних колоний. Любая из его причуд и прихотей являлась законом для всей обитаемой части Вселенной.