— То, что мы видели на Тейне, отнюдь не плод нашего воображения, — хмуро сказал Гордон. — Коркханн поведает вам о наших злоключениях.
— Он это уже сделал. Я имел с ним беседу сразу по вашему прибытию. И… то, что он рассказал, мне очень не по душе. — Он покачал головой с пасмурным видом. — Сегодня вечером необходимо принять какое-то решение, обязательно неоспоримое и устраивающее все государства Галактики. И мы должны будем его принять, хотя у нас явная нехватка фактических данных. — Он замолчал и направился к двери. Выходя с балкона, обратился к Гордону: — Вы были на моем месте несколько недель, Джон, и я вас уверяю, что с той поры мои обязанности не стали ни на йоту легче и отраднее.
После ухода брата Зарт Арн повернулся к Гордону:
— Сейчас я отведу тебя в ваши с Коркханном покои. Я позаботился, чтобы они — для удобства общения — были как можно ближе к моим, так как нам еще есть о чем поговорить.
Он оставил Гордона у дверей апартаментов. Когда Гордон вошел туда, его поразила роскошь временного обиталища. По сравнению с ним кабинет Зарт Арна казался спартански-скромным. Как большинство ученых, тот предпочитал до аскетизма строгую обстановку.
Из-за спинки кресла, пододвинутого к балконной двери, торчали встопорщенные перья. В кресле удобно расположился Коркханн, рассматривая видимую часть города, теперь уже щедро иллюминированного, и звездное небо, пересекаемое время от времени огнями взлетающих и садящихся кораблей.
Гордон подошел к нему сбоку.
— Меня начинает все серьезней беспокоить то, что я узнал, Коркханн. Я…
Не договорив, он испуганно вскрикнул:
— Коркханн!..
Пернатый негуманоид, к которому Гордон испытывал уже не только терпимость, но и горячую симпатию, поразил его какой-то закаменелостью тела и лица со смешным клювом. Его желтые глаза потускнели и, лишенные всякого выражения, походили на холодные округлые янтаринки. Гордон потряс его, чувствуя под пальцами удивительную хрупкость покрытого перьями тела.
— Коркханн, что случилось?! Очнитесь же!..
Наконец проблеск сознания, смешанный с выражением боли, появился в глазах фомальгаутского министра… Пожалуй, лишь жестокие пытки могли бы послужить причиной и такой боли, и бесчувствия. Гордон продолжал звать и теребить Коркханна. Мысль и страдание вновь мелькнули во взгляде пернатого существа, свидетельствуя о неимоверной борьбе, которая в нем происходила, затем он согнулся вдвое, и крупная дрожь сотрясла его хрупкое тело. Раздалось невнятное бормотанье.
— Что случилось? — в отчаянии повторил Гордон.
Прошла еще минута, прежде чем Коркханн смог поднять на него глаза, полные растерянности и муки:
— Однажды мы это уже испытали, вы и я. Но сейчас все гораздо хуже и страшнее. Помните создание в сером, которое на Тейне пыталось сковать и разрушить наш разум?..
Гордон почувствовал, как кровь стынет в жилах. Ему ли забыть это загадочное существо, спутника и советника Син Кривера, таинственного и обладающего необъяснимым могуществом, Серого, которого страшились даже геррны?..
— Да, — прошептал Коркханн. — Один из них здесь, во дворце.
Глава III
Императорский дворец взрывал ночь изобилием огней. Сквозь сотни окон вырывался яркий свет, слышались музыка и голоса, сливавшиеся в сплошной гомон. Правители Империи давали грандиозный прием в честь пожаловавших в Троон именитых особ. Пестрая толпа гостей, прибывших отовсюду, даже из тех миров, где перья, чешуя или шерсть заменяли одежду, шумно развлекалась в огромных залах. Многие жадно набросились на деликатесы и изысканные напитки. Разнообразнейшие глаза на гуманоидных, но не человеческих лицах: узкие и круглые, как блюдца, без ресниц и как у стрекоз возбужденно блестели в свете тысяч ламп. Причудливые фигуры слонялись в саду меж громадными клумбами с фосфоресцирующими цветами.
Как бы напоминая о том, что на Трооне не только веселятся, одновременно стартовали два десятка добротно вооруженных крейсеров, заглушая ревом двигателей гул голосов и звуки музыки. Легкие мобильные разведчики и корабли-призраки взлетели еще раньше. Весь этот космический флот держал курс на свои базы в районе Плеяд.
Гордону на этом пышном празднестве удалось увидеть не слишком много. Вместе с Зарт Арном он принял участие в церемониале, связанном с торжественным выходом Джал Арна, после чего они втроем, венценосные братья и самый дорогой для них гость, поднялись в рабочий кабинет императора.