Гордон видел, что привлекает всеобщее любопытное внимание. Многие, вероятно, задавались вопросом, почему какой-то ничем не примечательный незнакомец без какого-либо звания и ранга удостоен чести повсюду появляться рядом с императором. Но этому не стоило придавать значения, у Гордона хватало других забот.
— Мне нужно было побыть с Коркханном, — пояснил он. — Он еще не совсем оправился от шока.
— Министр под охраной императорской гвардии, — успокоил его Джал Арн. — Но, надеюсь, он присоединится к нам, чтобы участвовать в совещании, как, впрочем, и еще одна высокопоставленная особа, флотоводец, которого вы, Гордон, без сомнения, должны хорошо помнить. Да вот и он!
И в этот момент в кабинет чеканным шагом вошел высокий широкоплечий офицер с аккуратно подстриженными черными волосами и лицом, отливающим медью загара. Сразу узнав его, Гордон так и вскочил с места:
— Хелл Беррел!
Офицер пялился на него с нескрываемым недоумением:
— Простите, но разве мы уже встречались? Что-то не припомню…
Гордон упал в свое кресло. Ну, ясное дело, Хелл-то не узнал его. Не мог узнать. Ведь даже для своих лучших друзей он — незнакомец… Нет, они и прежде его видели, но в ином облике. И он вновь с горечью подумал о двусмысленности своего положения и ситуации, в какой очутился, возникнув в этом мире и в этой эпохе собственной, так сказать, персоной…
— Капитан Беррел, — подсказал Джал Арн, — вспомните-ка, как облачники решились на наглую агрессию… На меня тогда было совершено покушение, что вынудило моего брата, Зарт Арна, временно занять мой трон и возглавить Империю в критический для нее момент…
— Мне Ли забыть об этом, Ваше Величество! — Медно-красное лицо Беррела просветлело. — Во главе с принцем Зарт Арном мы наголову разбили флотилию Лиги Темных Миров в битве у Денеба!
— Когда Шорр Кан бросил против нас свою армаду, — продолжал Джал Арн, — он распространил по всей Галактике послание, фрагмент из которою мне хотелось бы продемонстрировать…
Зарт Арн нажал кнопку, и на стене высветился телестереоэкран с изображением черноволосого гиганта с пронзительным взглядом черных глаз. Его властный, самоуверенный, насмешливый голос как бы завершал портрет человека могучего и циничного, без моральных тормозов и без предрассудков.
— Шорр Кан… — прошептал Гордон.
Джал Арн призвал всех к вниманию:
— Послушайте!
И Гордону вновь пришлось пережить тот ужасный момент, когда Шорр Кан с обычной ухмылкой, но убеждающе твердо проговорил: «Зарт Арн подменен, на его месте — самозванец. Звездные короли и бароны, не жертвуйте собой во имя ложной цели! Судьба Империи на волоске, и если вы не одумаетесь, то погибнете вместе с ней!»
Телестереоэкран погас. Хелл Беррел с удивлением поглядел на Джал Арна:
— Я все это хорошо помню, Ваше Величество. Обвинения зарвавшегося диктатора были настолько смехотворны, что никто не принял их всерьез.
— Нет, капитан, они вовсе не были беспочвенными, — с нажимом произнес Джал Арн.
Хелл Беррел уставился на него в полном недоумении. Не зная, что сказать, он повернулся к Зарт Арну. Тот улыбнулся:
— Да, Шорр Кан сказал тогда правду. Мало кто знает об этом, но в последние годы мне удалось изобрести, опробовать и реализовать способ обмена разумами с людьми других миров и других эпох. Один из этих людей — Джон Гордон, присутствующий здесь. Не случайно же он узнал вас — ведь вы тогда тесно и успешно сотрудничали. И это именно он, правда, приняв на время мой физический облик, обеспечил блистательную победу Империи над Лигой Темных Миров. А Шорр Кан совершенно случайно раскрыл нашу тайну, интуитивно докопался до истины.
Он нажал на другую кнопку, прежде чем продолжить:
— Вы должны помнить, что после разгрома космической флотилии Лиги облачники признали свое поражение и попросили о перемирии. Сейчас я вам напомню финал тогдашних событий.
И на телестереоэкране появилась сцена, неизгладимо запечатлевшаяся в памяти Гордона. Группа людей, одежда и волосы которых были в большом беспорядке, теснилась в тронном зале дворца Шорр Кана. Один из них выступил вперед и проговорил хриплым голосом: «Мы согласны на ваши условия, принц Зарт Арн. Мы капитулируем и тотчас же разоружим наши корабли. Тирания Шорр Кана свергнута, сам он при смерти, вы сейчас убедитесь в этом».
Экран воспроизвел другой зал дворца — поменьше и помрачнее. Шорр Кан, окруженный воинами с направленным на него оружием, сидел в кресле, вялый, с белым как мел лицом, на левом виске темнела запекшаяся кровь, на боку сквозь дыру с обожженными краями виднелась широкая, еще сочащаяся кровью рана. Вдруг искра жизни вспыхнула в затуманенных глазах Шорр Кана, и он через силу усмехнулся: «Ты выиграл, лжепринц. — Он обращался к Гордону. — Вот уж никогда не поверил бы, что ты осмелишься применить Разрушитель… Ты, верно, и сам не догадывался, как рисковал… Мог и сам оказаться уничтоженным вместе с Империей. Но храбрецам сопутствует удача. Как говорится, дуракам счастье… — Он задыхался, голос его слабел. — И мне жаль, что я не родился в то, твое время, а может, я все-таки остаток твоего мира, а? Для нынешней-то эпохи я, как видно, не гожусь…» — Он безжизненно уронил голову на грудь и сполз на пол; кто-то из окружения наклонился над ним и сумрачно констатировал: «Он мертв. И для всех было бы лучше, если бы он вообще не появлялся на свет!..»