Уже давно Границы пользовались дурной славой как центр и источник всевозможных интриг, служили убежищем проходимцам, поставленным вне закона, и непрестанно множили в Галактике поднадоевшие всем конфликты и трения. И так как каждый из звездных властителей не позволял сопернику трогать Границы, подобное положение многие века оставалось без существенных изменений, к выгоде в первую очередь самих графов.
Как можно быстрее, размышлял Гордон в минуты досуга, надо бы эти звездные джунгли хорошенько, раз и навсегда, прочистить, решительно избавив их от всякого гнилья, с корнем вырвав сорняки и трухлявые пни, наведя там порядок. Тогда негде было бы затаиться той опасности, которая угрожает сейчас всей Галактике и из-за чего могут пострадать Империя и, упаси бог, Фомальгаут.
Следуя окольными путями, разведчик-призрак уже глубоко проник в глубь Границ. По галактическим стандартам его скорость была средней. Он не нес никакого оборонительного оружия. Но для выполнения возложенной на него миссии у него были эффективнейшие средства и возможности: он мог становиться невидимым, «затемняться», и каждый флот стремился иметь в своем составе такие корабли.
— Скоро можно будет «исчезнуть», — сообщил Хелл Беррел. — А вообще, доложу я вам, продвигаться вперед в этом хаосе Вселенной весьма затруднительно. Да еще стараясь не натолкнуться на графские дозоры…
«Хаос… — усмехнулся про себя Гордон. — Боже, и это волшебство он осмеливается называть хаосом!.. Вот уж кощунство!..»
Мириады звезд и планет сверкали вокруг многоцветной россыпью драгоценных камней: рубинов, изумрудов, алмазов… Экран радара добросовестно фиксировал скопления космических глыб, обломков различных форм и размеров, то тут, то там пересекавшие орбиты планет. Позади выделялось созвездие Геркулеса, отдаленно напоминавшее порханье ночных бабочек, слетевшихся на свет лампы, а за ним, дальше, все еще было заметно слабое свечение Канопуса.
При виде покинутого звездного мира у Гордона сжалось сердце, и он мысленно поклялся во что бы то ни стало вернуться туда живым и с ценной информацией, которая спасет Империю.
Воображение унесло его в космическую безбрежность, к краю Галактики, в черные неизведанные глубины, где настораживающе мерцали Магеллановы Облака. Он вздохнул:
— Как это далеко, Хелл!.. Слишком далеко. Бесконечно далеко! Зарт Арн, похоже, ошибся. Не могли магелланийцы добраться до Границ. А если даже каким-то чудом и оказались там, то зачем им тайком просачиваться через разрозненные щели, они хлынули бы неудержимым потоком!
— Так ведь когда-то они именно это и попробовали сделать и обожглись; были полностью истреблены, когда Бренн Бир впервые применил Разрушитель.
— Полностью? — скептически переспросил Гордон.
— Так во всяком случае считалось. Или кому-то удобно было обманывать себя и других. О таких ли заблуждениях нам известно!.. Но так или иначе, а магелланийцы наверняка научились осторожности и осмотрительности — урок-то получили суровейший! И на этот раз попытаются придумать что-то другое, всячески избегая риска и уповая на то, что теперь-то уж они застигнут нас врасплох, а не нарвутся на какую-либо новую неожиданность. Нет, я убежден, у них все продумано и выверено. Но я согласен, в их повторное появление в Галактике верится с трудом, тем более что давнее их нашествие было бог знает когда!.. И они выжидали столько времени, так долго и терпеливо готовились к новому штурму? Нет, фантастика какая-то.
— Для меня — сама реальность, — заметил Гордон. — Я, так сказать, очевидец и жертва. Один из первых объектов нападения, возможно, пробы сил.
Корабль-разведчик петлял уже во владениях графов Границ, ловко минуя многочисленные обломки, несущиеся в пустоте подобно камнепадам, огибая громады потухших звезд, все удаляясь и удаляясь от границ обитаемых миров. И наконец наступил долгожданный и пугающий момент, когда Беррел показал пальцем на оранжевое пятнышко, возникшее на экране радара:
— Вот. Это Аар.
Гордон вопросительно взглянул на капитана:
— И что дальше?
— А дальше мы станем невидимками, — хмуро пообещал антаресец. — Правда, это здорово осложнит нам оставшийся путь.