И тут с мощью грома обрушилась на него пугающая мысль: ведь Лианна влюбилась в него, когда он был в обличье Зарт Арна, отправившегося в прошлое, и только потом она узнала, что ее любимый — человек, прибывший из двадцатого века. Она видела Гордона и тогда, когда он стал самим собой, но так недолго… Сумеет ли она сохранить любовь к нему такому, как он есть? Или сочтет его слишком обыденным, ординарным, недостойным ее совершенной красоты?..
Гордон повернулся к Леке Вэлу:
— Мне кажется, я нуждаюсь еще в одном стакане этого стимулятора.
Леке Вэл, зорко, оценивающе глянув на него, принес то, что он недавно тщетно просил. Гордон допивал бокал, когда вошел Зарт Арн и направился к ним.
— Что произошло?
— Я не знаю, — замялся Леке Вэл. — Все, кажется, шло хорошо, и вдруг… Он словно увял.
Зарт Арн дружески улыбнулся:
— Я догадываюсь. Дело в Лианне, не так ли?
Гордон утвердительно кивнул:
— Пойми… Она принцесса, а кто я такой?
Зарт Арн плутовато подмигнул:
— Но вы ведь старые знакомые, а?
— Так-то оно так. Но она воспринимала меня как принца.
— И в Нью-Йорке?
— Ну, как Гордона она знает меня слишком мало, чтобы считать добрым знакомым.
— Что правда, то правда, — согласился Зарт Арн. — Пробыла она с тобой недолго, нам пришлось забрать ее. — Он вздохнул. — Государственные дела… О небо! И что только не господствует над человеком: долг, совесть, ответственность, честь, положение, сан…
Лишь сам он себе не хозяин. Ты ведь знаешь, чего стоило мне отстоять свое призвание ученого.
Он положил руку на плечо Гордона.
— Может, ей понадобится некоторое время, чтобы, так сказать, притереться к тебе, как к Гордону, но будь терпелив и не сомневайся в се чувствах. Уже вернувшись к нам, она очень долго оставалась вдали от Фомальгаута. И хотя часто, очень часто требовалось се вмешательство в дела королевства, она предпочитала томиться здесь в ожидании дня, когда мы наконец-то сделаем попытку перенести тебя в наше время. — Он неодобрительно покачал головой: — Она буквально игнорировала панические послания с Фомальгаута. И уж вовсе не слушала меня. Теперь, когда ты здесь, я надеюсь, тебе удастся повлиять на нес. Скажи ей, Гордон, что она должна вернуться на Фомальгаут, и как можно быстрее.
— Дела так плохи?
— Всегда худо, когда правитель отсутствует вместо того, чтобы исполнять свои высокие обязанности. Я не знаю, насколько плохо все обстоит, она ничего не пожелала мне объяснить. Но послания с Фомальгаута сначала поступали с грифом «срочно», а теперь уже — «сверхсрочно». Ты поговоришь с ней об этом?
— Конечно, — пообещал Гордон.
В глубине души он был счастлив: эти новые заботы помогут забыть на некоторое время о том, что мучило его самого.
— Прекрасно, сказал Зарт Арн, взяв его под руку. — Смелей, мой друг, и не забывай, что она уже встречалась с Гордоном и не питает напрасных иллюзий…
— Спасибо, Зарт, — благодарно улыбнулся Гордон. — Большое спасибо.
Зарт Арн проводил его до дверей. Страхи Гордона развеялись.
Она ждала в соседней комнате, маленькой, выходящей на запад. Заснеженные пики гор в лучах солнца, казалось, были облиты жидким золотом, а ущелья погружены в пурпурную тень. Зарт Арн не пошел дальше двери, оставив их одних. Долгое время в комнате было тихо. Лианна стояла у окна и, когда повернулась, чтобы взглянуть на него, Гордона словно пригвоздили к месту. Он был слишком взволнован, чтобы двигаться или говорить, и не мог оторвать глаз от Лианны, по-прежнему неотразимо прекрасной, изящной, с золотистыми, с легким пепельным оттенком волосами и серыми глазами.
Гордон все не v водил с нес восхищенного, ликующего взора.
— Лианна! Боже мой, это вы!..
Она нерешительно приблизилась к нему и тронула рукой его плечо — ласково, робко и осторожно, словно опасаясь, что он рассыплется от ее прикосновения.
— Джон Гордон?!. — В ее голосе звучали и утверждение, и вопрос, и какая-то неуверенность. Но в следующую же минуту она устремила на Гордона испытующий, прямой взгляд: — Мы ведь не должны ничего таить друг от друга, верно?..
— Вы хотите поделиться со мной чем-то сокровенным?
— Не совсем так. — Она прошлась перед ним взад-вперед своей грациозной поступью. — Просто я считаю долгом совести сказать вам со всей откровенностью, что я слишком привыкла к вам в облике Зарт Арна и не успела привыкнуть к тому Джону Гордону, с которым встречалась на Земле, в Нью-Йорке. Вы для меня словно бы двоитесь. — Заметив, как он помрачнел, она сделала рукой жест, призывающий к вниманию и терпению. — Не обижайтесь, выслушайте меня до конца. Когда вы были Зарт Арном, меня привлекла вовсе не ваша, то есть Зарт Арна, внешность. Я ценила проявленные вами ум, проницательность и сообразительность, отвагу, решительность и самоотверженность. А все это вместе было Джоном Гордоном!.. О, я далека от мысли хоть как-то умалить заслуги и достоинства истинного Зарт Арна, он по-своему замечательный человек, и я глубоко его уважаю, но мое сердце принадлежит не ему.