Прибывшие из Капской колонии пополняли ряды переселенцев, занимавших огромное пространство между реками Оранжевой на юге и Лимпопо на севере, пока их количество не достигло пятнадцати тысяч душ. Это население размещалось на территории, равной Германии и большей, чем Пенсильвания, Нью-Йорк и Новая Англия. Форма правления у них была демократической и индивидуалистической до последней степени, почти исключающей какое-либо единство. Войны с кафирами и страх вкупе с неприязнью к британскому правительству, кажется, являлись единственным, что связывало их друг с другом. Они, как яйцеклетка, делились и подразделялись внутри собственных границ. Трансвааль был полон небольших крепких и в высшей степени горячих общин, которые ссорились между собой так же неистово, как они делали это с властями в Капской колонии. Лиденбург, Зоутпансберг и Почефстром находились на грани войны друг с другом. На юге, между Оранжевой и Ваалем, вообще не было никакой формы правления: неуправляемая масса голландских фермеров, басуто, готтентотов и метисов хронически пребывала в состоянии брожения, не признавая ни британской власти к югу от них, ни Трансваальских республик к северу. В конце концов, хаос стал невыносимым, и в 1848 году в Блумфонтейн ввели войска и присоединили этот район к Британской империи. В Боомплатсе переселенцы оказали тщетное сопротивление и после единственного поражения позволили ввести себя в круг цивилизованных норм жизни.
В это время Трансвааль, где осело большинство буров, желал официального признания своей независимости, и британские власти решили предоставить его им раз и навсегда. Огромная бесплодная земля, производившая разве что метких стрелков, не представляла интереса для Министерства по делам колоний, которое тяготело к ограничению своих обязанностей. Стороны подписали конвенцию, известную под названием Сэндриверская конвенция, что составило один из базисных моментов в южноафриканской истории. По этой конвенции британское правительство гарантировало бурским фермерам право самостоятельного ведения своих дел и управления по собственным законам, без какого-либо вмешательства со стороны британцев. В качестве особого условия Британия оговорила отсутствие рабства, и на этом умыла руки относительно всего вопроса, как ей казалось, навсегда. Так официально родилась Южноафриканская Республика.
На следующий год после подписания Сэндриверской конвенции вторая республика, Оранжевая Республика, была создана в результате добровольного ухода Великобритании с территории, занимаемой ею в течение восьми лет. Восточный вопрос уже становился чрезмерно острым, и все люди видели надвигающуюся тучу большой войны. Британские официальные лица чувствовали, что связаны большими обязательствами во всех частях мира, а южноафриканские присоединения, с их спорной ценностью, всегда несут лишь дополнительные проблемы. Против воли значительной части населения (большинства или нет, сказать невозможно) мы вывели свои войска так же дружественно, как римляне ушли из Британии, и предоставили новой республике полную и неограниченную самостоятельность. На основании петиции против вывода войск, правительство метрополии ассигновало тогда сорок восемь тысяч фунтов стерлингов для компенсаций пострадавшим от этой перемены. Какие бы исторические претензии ни имел к Великобритании Трансвааль, мы, по меньшей мере, можем утверждать, исключая, возможно, один момент, что перед Оранжевой Республикой наша совесть абсолютно чиста. Таким образом в 1852 и 1854 годах родились сильные государства, способные какое-то время держать на расстоянии объединенные силы империи.
Тем временем Капская колония, несмотря на эти отделения, процветала, и ее население – англичане, немцы и голландцы – к 1870 году превысило двести тысяч человек, при некотором преобладании голландцев. Согласно колониальной политике либеральной партии Великобритании, пришло время обрезать поводок и позволить молодому государству самому вести свои дела. В 1872 году ему предоставили полную автономию, губернатор, как представитель Королевы, сохранил формальное, неиспользуемое право ветирования законодательства. По этой системе голландское большинство колонии могло (оно так и сделало) привести к власти своих представителей и руководить в соответствии с голландскими традициями. Уже была восстановлена голландская судебная процедура, и голландский язык наравне с английским получил в стране статус официального. Исключительная терпимость этих мер и последовательность их осуществления, как бы ни противоречили они представлениям англичан, послужили одной из главных причин, по которой в Капской колонии так сильно стали негодовать по поводу притеснения британских поселенцев в Трансваале. Голландское правительство управляло британцами в британской колонии, в то время как буры не желали допускать англичанина до выборов в муниципальный совет города, который он сам построил. К сожалению, однако, несведущий бурский фермер продолжал воображать, что его южные родственники находятся в рабской зависимости, так же как отпрыск ирландского эмигранта все еще рисует себе Ирландию под гнетом карательных законов и чуждой церкви.