У них не было такого вождя, одного слова, одного появления которого было бы достаточно, чтобы воодушевить и увлечь за собой всю эту массу храбрых людей, лихих всадников и метких стрелков, готовых до последней капли крови драться за свою свободу и независимость.
Ни для кого не составляло тайны, что престарелый Крюгер изо дня в день ожидает помощи извне, что флегматичный Пит Жубер и хитроумный Кронье, сыгравший впоследствии роль маршала Базена, принадлежали к той партии, которая желает примирения с англичанами и даже готова пойти на уступки.
А Бота, Девет и президент Штейн тогда ещё не пользовались известностью и не могли иметь решающего значения в вопросах о характере и способе ведения войны.
И все это привело к тому, что англичане, благодаря бездействию буров, выиграли необходимое время, исправили свои ошибки и, пользуясь несоразмерностью сил, раздавили в неравной борьбе противника».
Но военное поражение армии буров не стало концом войны, как на то надеялись англичане. Многие командиры буров (в первую очередь генерал Христиан Девет), да и большое количество простых солдат не смирились с оккупацией своих республик британскими войсками и были готовы продолжать борьбу, даже осознавая в глубине души невозможность достижения военной победы над огромной Британской империей.
Часть 3
Уходили в поход партизаны…
Глава 1
Начало
Многочисленные поражения весной 1900 года, потеря важнейших политических центров бурских республик заставили высшее военно-политическое руководство буров искать выход из затруднительного (мягко говоря!) положения.
Ещё на состоявшемся в марте 1900 года в Кроонштадте военном совете было принято решение изменить тактику ведения войны, перейдя к действиям небольшими отрядами на флангах и в тылу врага, избегая фронтальных столкновений с превосходящими силами противника.
Основой армии буров с этого момента должны были стать небольшие отряды (коммандо численностью от 500 до 1000 человек), способные наносить внезапные удары по коммуникациям англичан, их обозам и тыловым базам. Наиболее активным сторонником подобного образа действий был генерал Христиан Девет, первым опробовавший новую тактику на практике.
Справедливости ради надо отметить, что не все буры согласились с этими изменениями. Многие из них смирились с поражением и отказались от продолжения вооружённой борьбы, покинув армию. Так поступили почти все буры округов Филипполиса, Смитфелда, Блумфонтейна, Босхофа, Ледибранда и многих других. Более того, многие из них даже вступили добровольцами в английскую армию, выполняя функции проводников и разведчиков, сражаясь против вчерашних однополчан.
Бурский генерал Девет с горечью писал:
«Громадное английское государство пользовалось, кроме своего английского войска, ещё солдатами шотландскими, ирландскими, австралийцами, новозеландцами, канадскими и южно-африканскими колониями, восстановляя против нас чёрных и белых. Да — белых! И что всего ужаснее — Англия брала их из нашего собственного народа — этих предателей, изменников (National scouts). Далее — все гавани были для нас недоступны и все пути к нам закрыты».
По мнению российского военного агента полковника В. И. Ромейко-Гурко:
«Начиная кампанию, никому из трансваальцев не приходила мысль, что явится возможность протянуть войну на год и более, а посему делали попытки к тому, чтобы сравнительно в короткий срок нанести врагу столько вреда и ущерба, чтобы он отказался от продолжения борьбы; кроме того, людей, стоявших у власти, не покидала надежда на благоприятное вмешательство Европы.
Когда впоследствии определилось, что война может затянуться, так как бюргеры продолжают упорствовать в продолжении борьбы, то всю надежду на успех начали возлагать не на поражение врага в открытом поле, а лишь на приведение его к такому состоянию, чтобы дальнейшая борьба ему стала невыносимой, чтобы запас энергии и выносливости в войсках совершенно иссяк, а равно чтобы центральное правительство в Лондоне, не видя конца утомительной, безрезультатной, в особенности же дорогостоящей борьбы, пришло бы к заключению о необходимости прекращения её и изыскало бы обоюдно удовлетворяющий Modus Vivendi. С этого времени принцип постоянно тревожить врага — как выразился президент Штейн, «желание стать ему в тягость и одновременно уклоняться от серьёзных столкновений — стал проводиться ещё строже» [46].
Поэтому первые партизанские отряды уже в апреле 1900 года начали боевые действия против английских войск. После потери Блумфонтейна и Претории их число увеличилось, а действия стали более активными. По сути дела, все уцелевшие коммандо буров превратились в партизанские отряды, поскольку их земля была оккупирована англичанами. Только на территории Трансвааля в период с 6 июня по 4 июля 1900 года отряды буров провели 255 боевых операций против британских войск.
В начале июня отряд буров взорвал железнодорожный путь у Роодеваля, сжёг станционные здания и девять деревянных мостов в окрестностях станции (более подробный рассказ об этой операции буров ниже). Здесь же 21 июня они захватили британский железнодорожный состав, повредив предварительно пути.
Севернее Претории 3 сентября буры, взорвав рельсы, пустили под откос грузовой поезд, а через две недели разрушили линии телеграфной связи.
Офицеры французского Генерального штаба в этой связи заметили:
«Занятие Претории не произвело того решительного действия, которое ожидалось от этого в штабе лорда Робертса. Напротив, удаление английских войск вызвало в Оранжевой Республике более частые и энергичные нападения на английские отряды и коммуникационные пути.
Восточный округ колонии реки Оранжевой, куда англичане до тех пор проникали редко, сделался очагом самого активного восстания и продовольственным центром большей части коммандо оранжистов. Во всех прочих местах обеих республик, как в западной части Трансвааля, так и в восточной, где укрылось трансваальское правительство и войска Бота, были сформированы новые банды, проявлявшие самую энергичную деятельность».
Обратите внимание, даже французы, симпатизировавшие бурам, именовали отряды бурских партизан бандами, и они не были одиноки в этом мнении. Подобные сравнения (с бандитами) вызывали обиду у буров. Не случайно генерал Девет одну из глав своих мемуаров назвал «Были ли мы гверильясами?», поскольку в то время, в понимании буров, гверильясы (а именно так их называли в Англии) были бродягами, не имеющими определённого правительства.
Христиан Девет с обидой писал:
«С того времени, как мы начали всюду по всей республике вести войну такими маленькими партизанскими отрядами, неприятель стал называть нас различными именами. Когда лорд Робертс 24 мая 1900 года провозгласил Оранжевую Республику и Трансвааль присоединёнными в английской державе, ещё в то время, как мы вели войну, нас прозвали бунтовщками. Называли нас также и разбойниками.
Наконец, буры получили бранное прозвище «гверильясов». Я не вижу, на каком основании Англия имела право назвать нас таким образом. Она и должна была взять свои слова назад, начав переговоры о мире и признав, таким образом, наше правительство законным. Но я позволю себе всё-таки остановиться на этом бранном для нас слове.
Представьте себе, что Англия заняла бы любой из городов — Нью-Йорк, Санкт-Петербург, Берлин, Париж или Амстердам, или другой какой-нибудь главный город любого государства, — и правительство этого государства продолжало бы тем не менее войну. Разве осмелился бы кто-нибудь назвать гверильясами людей, борющихся за свою независимость против англичан?
Или наоборот, если бы главный город Англии был бы захвачен каким-либо народом, можно ли было бы и всю Англию считать присоединённой к территории этого народа, а самих англичан назвать гверильясами. Конечно, нет!
Это выражение возможно было бы употреблять лишь в том случае, если бы не только главный город был взят, но вся страна, от края до края, была завоёвана. Но в подобном случае не могло произойти ничего подобного тому, что произошло у Линдлея, где были взяты в плен йомены, у Роодеваля, Деветсдорпа, Флакфонтейна, Тафелкопа, где была разбита отборная конница, при Твеефонтейне и во многих других местах.
46
Англо-бурская война 1899—1902 гг. (По архивным материалам и воспоминаниям очевидцев). М., 2001. С. 210—211.