Ещё в период подготовки буров к рейду британское командование получило сведения об их месторасположении и срочно направило туда войска. Как рассказывал сам генерал Девет:
«Характер нашего войска был таков, что секреты не могли удерживаться; и я решил вследствие этого все, что будет находиться в связи с моими дальнейшими планами, держать исключительно про себя».
2 января генерал послал разведывательный отряд к востоку от Винбурга, сделав вид, что ночью с основными силами направится в том же направлении, а сам тайно отправился на запад, надеясь обмануть противника. Однако через сутки, когда отряд миновал Табаксберг, Девет получил сообщение о том, что к нему двумя колоннами движутся английские войска.
О дальнейших событиях рассказывает сам генерал:
«Я немедленно приказал рассёдлывать, и мы заняли к востоку от Табаксберга сильные позиции вдоль холмиков. Правым крылом англичан мы не могли завладеть; но я заставил штурмовать левое крыло, находившееся в шести милях к юго-востоку, где нам и удалось отнять превосходное орудие Максим-Норденфельда, правда, ценою одного убитого и трех раненых. Неприятель взял несколько убитых и раненых с собой, оставив некоторых убитых возле отнятого нами орудия. Тем не менее нам не удалось прогнать неприятеля; зато мы весь день его беспокоили и не дали себя вытеснить из позиций.
Оставаться там и следующий день опять сражаться — об этом нечего было и думать, так как мы этим самым дали бы врагу возможность получить подкрепления, и тогда наша цель — попасть в Капскую колонию — оказалась бы одной тщеславной затеей. Но что же делать в таком случае?»
Отряд генерала Девета оказался в сложном положении — по его следам шёл с большими силами генерал Нокс. Впереди лежала хорошо укреплённая фортификационная линия, протянувшаяся от Блумфонтейна до Ледибранда, на которой располагались английские части. Взвесив все за и против, Девет решил двигаться в направлении Таба-Нху, отправив для дезинформации противника большой отряд в направлении Спринкганснека.
Однако далее всё пошло не так, как предполагал командир буров:
«Мой старый друг, генерал Нокс, на которого уже в первый раз возложено было поручение не пускать меня в Капскую колонию, был теперь снова обременён тою же самою задачею. Могу сказать, что человек, имевший с ним когда-либо дело, знает, какой это тяжёлый друг. Он не только владеет искусством совершать ночные переходы, но и умеет показать себя доблестным на поле сражения, меряясь силами с неприятелем в открытом бою.
В то время как мы расседлали, думая, что можем безопасно расположиться на некоторое время лагерем, мои разведчики сообщили мне, что подходит большое войско генерала Нокса. Я немедленно снова отдал приказ седлать и впрячь быков в наши маленькие повозки, числом 10, с амуницией и мукой. Я оставил отряд с генералом Фури позади, чтобы несколько задержать генерала Нокса, а сам отправился пробивать дорогу между неприятельскими укреплениями.
То обстоятельство, что я послал накануне сильный патруль на разведку в Спринкганснек, нам очень пригодилось, так как оказалось, что генерал Нокс был уверен, что я пойду в том направлении, и потому сперва направил своё войско туда, и только через некоторое время заметил, что он ошибся. Тогда он повернул на запад, но столкнулся с генералом Фури, который сопротивлялся в течение нескольких часов, потеряв двух людей тяжелоранеными.
Тем временем я подошёл к укреплениям, находившимся между Таба-Нху и Саннаспостом; тут я увидел, что по направлению от Блумфонтейна несётся кавалерия, посланная для подкрепления и без того сильного неприятеля. Тогда я поставил два орудия (одно из них была пушка Максим-Норденфельд, отнятая нами у неприятеля при Деветсдорпе) и навёл их на одно из неприятельских укреплений, лежавших на моём пути, и стал на расстоянии 4000 метров бомбардировать его.
Следствием этого было то, что после нескольких выстрелов англичане пустились в бегство к ближайшему форту, лежащему восточнее; но и это укрепление досталось нам. Форт же, лежащий на западе, был взят штурмом коммандантом Стенекампом и гейльбронскими бюргерами. Они же захватили нескольких пленных, остальные бежали в Саннаспост».
После этого путь для буров был открыт. Объединившись с генералом Фури, Девет направился к Деветсдорпу, куда и прибыл 31 января.
Генерал Нокс, стремясь опередить противника и перекрыть бурам путь в Капскую колонию, отправил свои войска по железной дороге в направлении Блумфонтейна.
Вскоре британские войска взяли под контроль все переправы и броды на реке Оранжевой, по которым можно было попасть в Капскую колонию.
Теперь Девету нужно было придумать новый план:
«Ввиду этого я послал генерала Фронемана, находившегося у истоков Кафферривира, лежавших на запад от Деветсдорпа, по направлению к станции Ягерсфонтейн, а генерала Фури по направлению к Одендольстрому, к ферме Клейн-Киндерфонтейн, лежавшей на западе от Смитфильда.
К Одендольстрому я послал разведчиков. Они узнали, что англичане рассылали патрули ежедневно и, повидимому, ожидали, что мы постараемся перейти Оранжевую реку именно в этом месте. На следующий день я тоже послал патруль, которому велел разъезжать взад и вперёд, заставив при этом моих людей таинственным образом рассказывать повсюду сказки о том, будто для меня слишком опасно предпринять переход через Оранжевую реку при слиянии её с Каледоном, где вода должна стоять ещё выше, и что при малейшем дожде обе реки сделаются непереходимыми.
Вторая, пущенная мною, сказка состояла в том, что я хочу отозвать генерала Фронемана назад для того, чтобы захватить Одендольстром или же напасть на мост Аливаль-Норд».
Генерал Девет надеялся, что распущенные им слухи быстро дойдут до генерала Нокса, и тот, поверив им, откроет бурам дорогу.
Другой отряд буров, под командованием генерала Фронемана, тем временем напал на железнодорожный состав англичан вблизи станции Ягерсфонтейн, предварительно взорвав путь спереди и позади поезда. Разграбив вагоны, набитые различным имуществом, буры сожгли поезд.
Выждав один день, вечером 5 февраля 1901 года двинулся в путь и Девет. Пока всё шло по его плану — англичане, поверив слухам, направились в ложном направлении, а буры тем временем появились там, где их никто не ждал — между железнодорожными станциями Спрингфонтейн и Ягерсфонтейн. Конный же отряд генерала Фури ещё два дня оставался позади войск Девета, делая вид, что направляется к Одендольстрому.
Перейдя железнодорожную линию, отряд Девета упорно двигался вперёд несмотря на то, что в результате сильных дождей дорога превратилась в настоящее болото, в котором увязали повозки и артиллерийские орудия. У города Леббесдрифта к Девету присоединился отряд Фронемана, и 10 февраля объединённые силы буров вступили в Капскую колонию.
У фермы Безейденхоут их нагнал отряд генерала Фури. Таким образом, план Девета удался — все три отряда буров прорвались в Капскую колонию. Однако значительные силы англичан шли по пятам, постоянно угрожая партизанам.
Дальнейшему продвижению буров в глубь Капской колонии помешало Моддерское болото, в котором завяз их обоз, а вскоре сюда же подошли английские войска. После нескольких столкновений с ними, Девет вынужден был повернуть обратно, вновь разделив свой отряд на три части.
Как и первая, новая попытка вторжения в Капскую колонию также не увенчалась успехом — перенести боевые действия на территорию противника не удалось, и в дальнейшем буры предпочитали действовать на своей земле.
Во время своих рейдов генерал Девет особое внимание уделял железным дорогам, служившим основным средством снабжения английских войск на оккупированных территориях. При каждом удобном случае буры взрывали рельсы или устраивали нападения на поезда. Как это происходило, можно судить по воспоминаниям самого Девета.
Его бойцы ночью заканчивали минирование железнодорожного полотна, когда внезапно появился британский состав:
«Когда мы его увидели перед собой (ночь была очень тёмная и перед локомотивом не было никакого огня), он был уже так близко от нас, что нам не стоило зажигать фитиля, соединённого с динамитом. Мы отошли приблизительно шагов на сто от пути, но тем не менее в нас стреляли из поезда, на что мы отвечали тем же.