Приземлившись в коммуне Лонга, я оказался в объятиях моих коллег, с которыми мне предстояло пройти нелегкий двухгодичный путь. На 27 декабря 1982 г. в группе советских военных советников и специалистов в 1-й мотопехотной бригаде было 9 человек (по штату положено 12 человек, из них 9 офицеров, 1 — прапорщик, 1 — солдат-радист и 1 — переводчик, офицер или гражданский):
— советник командира бригады — полковник Кишанин Леонид Михайлович, прибывший в Анголу с должности первого заместителя начальника Алма-Атинского ВОКУ на должность советника и старшего группы, в 1-й МПБР был переведен с должности советника начальника общевойскового училища в Уамбо;
— советник начальника политотдела бригады — я, Ковтун Н. Г.
— советник начальника штаба бригады майор (затем в Анголе ему было присвоено воинское звание — подполковник) Зубрицкий Леонид Николаевич, прибывший в Анголу с должности начальника штаба мотострелкового полка, в бригаду переведен с 5 ВО;
— советник начальника тыла бригады подполковник Двали Теймураз Романович, прибыл вместе со мной;
— советник начальника артиллерии бригады подполковник Барабаш Валерий Иванович, прибывший с Белорусского военного округа с должности начальника артиллерии полка;
— советник командира мотопехотного батальона подполковник Дробышев Игорь Тимофеевич;
— советник командира артиллерийского дивизиона подполковник Катрушенко Валерий Иванович;
— переводчик — лейтенант Петров Сергей;
— связист — матрос Бундус Сергей.
Знакомство с коллегами завершилось совместным ужином, я ведь сохранил часть своего «представительского» набора.
В коммуне Лонга, в центре было всего четыре одноэтажных здания: школа, офис партийного координатора МПЛА — Партии труда и коммунального политкомиссара, офис агрокультуры и офис советских советников и специалистов. К моему большому удовлетворению и удивлению офис и территория были хорошо обустроены, в нем была идеальная чистота. В этом была заслуга Кишанина Л.М. и всех моих коллег. Наша миссия охранялась и обслуживалась караулом бригады, в состав которого на постоянной основе были отобраны солдаты бригады. В доме был зал с большим «колхозным» деревянным столом, за котором мы обедали, готовились к занятиям, проводили ежедневные политинформации, занятия по марксистско-ленинской подготовке, профсоюзные собрания, встречи с командованием бригады и подсоветными. Было три жилых комнаты: в одной располагались старший группы и я, в другой — советники начальника штаба и начальника артиллерии бригады, в третьей — самой большой — все остальные. В доме с тыльной стороны был коридорчик, оборудованный под кухню, в которой была раковина с проточной водой, керогаз, а с противоположной стороны с входом с общего зала размещался туалет со смывом. В туалете был оборудован душ. Вода набиралась нами с р. Лонга, привозилась и заливалась в бетонную трехкубовую емкость, размещенную на опорах высотой 2,5 метра, которая под собственным давлением по пластмассовым трубам подавалась на кухню и в туалет.
Следует заметить, что вода при португальцах подавалась элекронасосом из реки Лонга по пластмассовым трубам в эту емкость, но при их отъезде в 1976 году насос они забрали, а все остальное осталось. Так же хорошо сохранился и сам дом, это видно на представленных в книге фотографиях. Каждая кровать была оборудована так называемыми «накомарниками» — металлический каркас был обтянут марлей. А комаров в Анголе всегда было в изобилии и кровь они пили у нас исправно и с жадностью. В нашем здании был проведен свет и заработал холодильник, была наконец-то решена проблема с хранением скоропортящихся продуктов. Быт наладили и жить стало веселее. Отмечу, что все советские советники во всех местах своей дислокации всегда и в любых условиях очень быстро решали вопросы обустройства и быта. Это наша положительная черта и в этом мы были примером для ангольцев. В местных африканских условиях мы жили почти идеально. Кроме того, все мы были кругло суточно вооружены пистолетами Макарова и автоматами Калашникова с полным комплектом боеприпасов, причем к автомату было присоединено два рожка, скрепленных изолентой или скотчем.