Все по доброму рассмеялись, кроме старосты. Он как то странно смотрел на меня, будто вспомнил что то давно забытое и грустное. Но потом встряхнулся и скомандовал.
– Так бойцы! Ещё успеете запытать Анха вопросами, а пока отбой. Нам с ним надо кое чего обсудить.
Довольная банда, обсуждая событие, похватала вещи, и на косых ногах выгребла на улицу. Остались только я, да староста с сыном.
– Я вот что тебе хочу сказать, Анх – староста подлил мне адского пойла, – Мой дед, царство ему небесное, в своё время был вхож ко двору, правившего в те времена, предка Фульгора. Как то за семейным застольем, я тогда был совсем мелким шкетом, младше тебя, он поведал историю о мужчине, который ворвался в Палату Советов, выбив дверь с ноги. А затем, минуя стоящую по стойке смирно, стражу, открыл дверь, запертую на семь замков, просто дернув за ручку. И зашел во дворец, как к себе домой. – староста опрокинул свою кружку, не поморщившись и продолжил, – Мы конечно не поверили байкам старика, ему в тот момент за сотню лет перевалило, но он упомянул кое что ещё. И теперь, я не сомневаюсь, что эта история – чистая правда. – Дакон сделал долгую паузу, – Мой дед поведал тогда, что лицо того мужчины скрывал глубокий капюшон. А вместо его лица, была лишь сплошная серая дымка.
Глава 8
Это очень странное ощущение. Только что я был в состоянии сильного алкогольного опьянения, и еле добрался до своей кровати, где с трудом разделся, сбросил вещи в личный сундук и упал пластом.
Но стоило мне нажать кнопку выхода, как в мой разум вернулась ясность мышления, и в памяти всплывает разговор со старостой.
Он говорил что мне во что бы то ни стало нужно найти информацию об Моргуне Безликом, пусть даже он и не является моим родственником.
Честно говоря я с ним разоткровенничался, и получил втык, за то что назвал его на "вы". Мой мозг категорически отказывался воспринимать его как НПС. Слишком живой. Слишком реальны все те эмоции, и прошлое, которое он описывал в своих рассказах.
Мир Инфинитума поражал своими масштабами, я не мог даже представить насколько он приближён к реальности. Но сейчас не время задумываться о таких вещах. Главное на данный момент, это ржавое нечто, лежащее в моем сундуке. Фолиант Арсина безумного, модифицированный меткой дракона.
Предмет был по своему проклят, снижая количество энергии носителя до нуля вне боя. И даже стократное восстановление в бою не могло компенсировать этого недостатка. НО! тут вступала в игру метка, дополняя восстановление базовое, восстановлением от "энергетического вампиризма".
Я много рыскал в сети, пытаясь найти определение этого термина в Инфинитуме, но такое свойство упоминалось только у воинов стихийников, ведущих сражение в окружении своей родной стихии. Они просто впитывали, в изобилии разлитую вокруг, энергию в себя. Но чуйка подсказывала – это не мой случай.
На данный момент мои способности как храмовника, ограничивались тремя отработанными приёмами. Как я сам их называл, "Ослепление" , "Удар Света" и "Импульс". Ослепление, это то что я применил на последнего поверженного муравья.
Внешняя грань моего щита вспыхивала яркой вспышкой, ослепляя привыкших к темноте, чувствительных к свету тварей.
Удар Света, простое усиление любого удара, что самое интересное, лучше всего, оно работало, когда я бил в рукопашной.
И последняя изученная мной способность – Импульс. Неэффективный и крайне затратный всплеск силы, годный только для отбрасывания противника.
Всё это не годилось для использования Фолианта Арсина. Мне нужны способности потребляющие минимум силы, позволяющие поддерживать достойный уровень урона при любом количестве запаса Силы. Вместе с этим, придумать такое плетение не было большой проблемой, Стрела Света, какой я её знал и видел в Тёмных Временах, вполне соответствовала требованиям. Но вот воплотить её в Инфинитуме? Какой должен быть мысленный посыл? Я слабо себе представлял, ввиду того что всю свою жизнь играл только паладином. Ближний бой, пожалуйста, но метать стрелы? Увольте.
В размышлениях я не заметил как вырубился, даже не удосужившись нормально поесть.
От очередного удара дверь треснула, и мелкая щепа посыпалась на пол. Изменённое тело женщины, превращённое проклятьем в вечно голодную тварь, чувствовало свежую кровь.