========== Пролог. Эх, болота, любимые болота! ==========
Арма медленно открыл глаза и с тихим стоном перевернулся на живот. Тело противно ныло, а шея затекла. Кажется, в позвоночнике что-то противно хрустнуло. Наверное, он стал слишком стар… Хотя Арма не помнил, сколько на самом деле он прожил на этом свете. Может, дело было не в возрасте, а в удобстве кровати. Если у кого-то поднимется язык назвать это чудовище кроватью…
Фактически, Арма спал на лежанке из соломы. Все подушки и одеяла, которые удалось найти в несчастной лачуге, давно порвались в клочья. Никто, конечно, и не думал тащить на болота белье, и Арма пользовался тем, что имелось, - то есть ничем.
Но Арма хотя бы был жив. Многие его собратья давно гнили в земле. Так что ему грех было жаловаться.
С усталым выдохом Арма опустил худые, тонкие ступни на пол и поежился. В доме было холодно. Крехтя, Арма нагнулся и пошарил ладонями по полу. С трудом он нащупал грубую материю и натянул на ноги плотные, шерстяные носки.
Арма улыбнулся. Теплые. Он стащил их у очередного мертвого идиота, который додумался гулять по топям. Арма тогда получил не только замечательные носки, но и новые шаровары и рубаху. Из льна. Они хорошо носились. Жалко, что Арма их протер до дыр. Даже старый-добрый Хатта не смог ничего починить. Арме нравились те шаровары. Он часто о них вспоминал, тем более, поступления товаров давно не было - никто в последнее время не топ. Неужели люди поумнели?
Арма с наслаждением потянулся всем телом и неторопливо встал. Может, сегодня кто-то надумал забрести на болота? А вдруг? Мечтать не вредно.
Настроение у Армы поднялось. Он проверил сережку-звезду, которая протыкала мочку правого уха, и темную метку в районе сердца, скрывающуюся под черной тканью халата. На месте. Замечательно!
Арма шмыгнул к столу, схватил железный кинжал с длинным лезвием и выпорхнул из хижины, пританцовывая. Нельзя было отчаиваться! Никогда. Ни при каких обстоятельствах. Может, сегодня ему повезет!
Арма спрыгнул на землю и выпрямил спину, принимая гордый вид. Смотрите все на него! Вот идет полноправный хозяин болот!
Именно так Арму и называли люди. Хотя нет, не так. Его прозвища были более пугающими…
Например, чудовище мрачных топей… Или жуткий кошмар болот… Или просто дрянной некромант. У него было много разных имен. Но все они касались одного - того, что Арма был мерзким злодеем.
Никакой фантазии!
Да и злодеем Арма не был. В полном смысле этого слова. Никого он не убивал, не мучил, не пытал… Арма был практически ангелом в плоти.
Почему его вечно обвиняли во всех грехах? Разве он был виноват в том, что люди забредали на его болота и постоянно там вязли? Кто их сюда тянул? Сами виноваты! Об этих топях знали все.
Арма никого лично не умертвлял, но и не спасал. Он, что, бог, чтобы решать, кому погибать, а кому жить?
Если утонули, то, значит, такова судьба!
Арма поправил ворот черного халата, будто красуясь неизвестно перед кем, и властно позвал:
- Хатта!
Через пару секунд единственное существо, которое делило с ним время на болотах и понимало его, явилось на свет божий.
Хатта был одет в светлые шаровары и рубаху, а в руках он комкал соломенную шляпу. Видимо, по привычке. Головные уборы ему были давно без надобности.
- Трупы свежие есть? - с интересом спросил Арма.
Ему не терпелось обойти свои владения и покопаться в болотной жиже.
Хатта мгновенно выставил руки вперед, скрестив их напротив своей груди.
Арма разочарованно простонал. Это означало “нет”.
- Вообще, ничего нового? - мигом погрустнел Арма.
Хатта вновь скрестил руки. Ничего…
Скукота! И даже поговорить не с кем!
Хатта, конечно, скрашивал одиночество Армы, но… Хатта был безголовым. Буквально.
Кто-то обрубил ему голову и выбросил его труп на болота. Арма умудрился поднять несчастного. Причем, он не только поднял тело Хатты, но и сумел вытянуть с того света его душу. Хатта был разумным. Он прекрасно понимал Арму и служил ему добровольно. С абсолютной преданностью. Арма не знал, чем заслужил такое доверие. Фактически, он обрек этого человека на вечные страдания.
Но мысли Хатты оставались мыслями Хатты.
Все-таки жаль, что он не умел говорить. Хатта был единственным мертвецом, которому Арма сумел возвратить душу. Остальные трупы были послушными марионетками. Не больше, не меньше. Никакого разума!
Хатта являлся самым большим достижением жалкой жизни Армы. Но как назло, он не мог скрасить его одиночество… Хатта не мог побеседовать с ним. Правда, он был прекрасным слушателем. Арме не следовало жаловаться.
- Пойдем тогда погуляем! - решил Арма, немного подумав, - У нас, вообще, ничего не происходит!
Арма заткнул свой кинжал за пояс и сложил руки в замок, убрав их за спину. Он уверенно двинулся вперед, вспорхнув на мост. Впереди их ждали топи. Оставалось только пройти небольшую речушку.
Правда, идти Арме не позволили. Хатта испуганно схватил его за руку.
Арма тяжело вздохнул. Хатта очень не любил, когда он выходил за пределы болот. Беспокоился.
Хатта, кажется, считал, что Арма был не взрослым некромантом, а маленьким, непослушным ребенком.
Арма, чувствуя легкие угрызения совести, посмотрел на ладонь Хатты. Она была синюшной, холодной, морщинистой… На ней виднелись темные пятна. Не трупные, нет… Старческие.
Хатта, на момент смерти, видимо, был глубоко пожилым человеком. И кому надо было убивать старика? Мерзкие людишки!
Арма иногда не мог признаться даже самому себе, но ему было искренне жаль, что Хатта умер. Видимо, никому в этом мире не было чуждо сострадание.
- Хатта, - мягко обратился к своему попутчику Арма, - Мы не будем далеко отходить от болот, хорошо? Просто подышим воздухом.
Невысказанное “иногда я чувствую себя здесь, как в ловушке” повисло в воздухе.
Хатта немного успокоился и отпустил его руку. Арма улыбнулся ему, не зная, видит ли он, вообще, что-то, и довольно поскакал по мосту. Взгляд некроманта скользнул по водной глади речушки. Сегодня она была будто спокойнее, и Арма мгновенно отвел глаза. Он давно не мог заставить себя посмотреть на свое отражение - боялся увидеть изменения на своем лице. Некроманты, в отличие, от магов жизни, со временем ужасно старели. И сами превращались в живые трупы. Некра съедала их изнутри.
Арме хватало зрелища своих худых ног, вечно покрытых синяками, и волос, которые висели неряшливыми, темно-пепельными колтунами. Арме приходилось их обрезать - так, что они едва доходили до подбородка. Какое убожество!
Арма презрительно хмыкнул и стремительно пробежал мост. Только после этого он вздохнул полной грудью.
Впереди виднелись топи. По округе раскинулись с виду спокойные водные глади с редкими кочками травы и низкими кустарниками… Утренний туман придавал зрелищу таинственности и красоты. Он выглядел теплым, словно уютное, пуховое одеяло. По крайней мере, так казалось Арме…