Ноги, казалось, сами побежали к озеру – так мучила девочку жажда. Ани предвкушала, как будет зачерпывать ледяную воду пригоршнями и пить, пить, пить…
Шарик преградил ей дорогу, но Ани врезалась в него носом, и шарик отлетел на середину озера. Ани остановилась на берегу, присела, опустила руки в прозрачную воду. Вода оказалась тёплой. Наверное, из-за вулкана, который исчез совсем недавно. Эх, жалко… Ани привыкла к вечно холодному, стремительному ручью дома. В нём умываться – то ещё удовольствие, но зато как попьёшь… Зубы ломит, дух захватывает, голова кружится. Но ручья не было, и Ани собралась пить из тёплого озера.
Она зачерпнула воду ладошкой, поднесла ко рту…
Вдруг между ртом и ладонью метнулось что-то красное. Ани вскрикнула и расплескала воду.
– Убирайся вон! – взвизгнул Виктор. – Не лезь к моей Ани!
Шарик, дрожа, метнулся в сторону. Ани проводила его взглядом. Странный какой. Словно боится чего-то.
Она зачерпнула ещё воды, но теперь рука сама замерла возле рта. Ани искоса посмотрела на шарик. Тот висел над озером и отчаянно «крутил головой». Рука Ани дрогнула. Шарик почему-то не хотел, чтобы она пила. И, хотя горло Ани напоминало шуршащую обёрточную бумагу – так пересохло – она решила послушаться. Вместо того чтобы пить, поджала губы и умыла лицо.
– Ну? – Виктор подошёл к ней и встал рядом, уперев руки в бока. – Ты утолила жажду?
– Благодарю, вполне, – сказала Ани и встала. Это было не враньё. Мама говорила, что это называется «этикет». И шарик одобрительно кивнул.
Виктор хмуро поглядел на шарик и дёрнул плечами. Потом взял Ани под руку.
– Идём, – сказал он. – Покажу тебе фруктовый сад.
Ани, спотыкаясь, пошла рядом с ним. Она не умела гулять так, под ручку, как взрослые на картинках в книжках, да и не хотела. Виктор ей совсем не нравился, ну вот ни капельки! Ани то и дело оглядывалась через плечо, на шарик, плывущий следом.
– Вот, – сказал Виктор и остановился. – Это мой изумительный фруктовый сад.
Ани завертела головой. Их окружали кусты и деревья, усеянные разноцветными плодами. Яблоки, апельсины, груши, сливы и вишни. Запах стоял – густой, липкий и сладкий. Снова дала о себе знать жажда, и в желудке заурчало. Вот когда вспомнился пропущенный завтрак! Рука сама собой потянулась за грушей…
– Ешь, – прошептал Виктор. – Ты можешь есть всё, что захочется!
Ани уже сорвала грушу, но голос Виктора ей не понравился, и она покосилась на шарик. Тот путался в ветвях, но, почувствовав взгляд девочки, торопливо замотал головой.
– Опять ты! – крикнул Виктор и побежал в сторону шарика. – Сколько ты ещё будешь мне мешаться? Пошел вон отсюда, пока я тебя не лопнул!
Виктор не смотрел на Ани, и она, воспользовавшись этим, сунула грушу в карман. Вовремя. Виктор подскочил к ней.
– Ну? Как тебе моя груша?
– М-м-м… Мягкая, – сообщила Ани. – И, кажется, сочная. Спасибо!
Лицо Виктора просияло, он даже подпрыгнул на радостях и тут же, схватив Ани за локоть, потащил её дальше.
– Идём-идём! Я покажу тебе кукурузные поля!
Вскоре у Ани закружилась голова. Они осмотрели кукурузные поля, пшеничные поля, картофельные поля и ещё десятки всяких разных грядок.
– Милая Ани, – говорил Виктор. – Тебе бы, верно, хотелось стать хозяйкой всего этого?
Ани, как воздушный шарик, яростно замотала головой. Зачем ей столько грядок и полей?! Фруктовый сад ещё бы ладно, но как его перетащишь на свой остров? И как туда вообще вернуться? Лишь теперь Ани заметила, что к чёрному острову совсем не подлетали шарики. Все они плыли бесконечными гирляндами где-то далеко. А здесь был один. Красный.
– Неужели тебе совершенно не нравится мой остров? – огорчился Виктор.
– Нравится, – утешила его Ани. – Он очень красивый. Но мне хочется домой…
К этому времени они вновь вышли на берег озера – остров закончился.
– Да брось! – Виктор дважды хлопнул в ладоши. – Ты только полюбуйся, как прекрасно здесь ночью!
Солнце погасло, и на тёмном небе появились маленькие сонные звёздочки, выкатилась луна, бросив на воду жёлтую сверкающую дорожку. Ани ахнула:
– Вот бы мама увидела!
Конечно, на их островке тоже бывали ночи, и звёзды сияли, и луна серебрилась в ручье. Но дома Ани было не до того. Ночью она обычно спала, и уж подавно мама не умела делать ночь хлопком в ладоши.
Но как раз теперь, когда Ани восхищалась Виктором, он придумал разозлиться и заскрипел зубами.
– Мама! – воскликнул он. – Я так стараюсь, а ты… «Мама, домой, домой, мама»! Неужели это так трудно – забыть о маме?
Ани смотрела на мальчишку, которого недавно спасла из вулкана, и у неё дрожали губы. Почему он так сердится? Зачем на неё кричит? И как это можно – забыть о маме?!