Как же желанна была эта женщина! Как дорога его сердцу и разуму! Он с таким трепетом касался ее, будто та и правда была нежнейшим цветочком.
И она встала между ними! Между воинами, между побратимами, между самыми сильными мужчинами в этом проклятом затерянном городе! Не желая ничего дурного, не играя и не притворяясь, а просто будучи самой собой!
Она спала — сладко и нежно, не представляя, что двое мужчин жадно смотрели на нее и желали с одинаковой страстью и нежностью. И если они до сих пор не порвали друг другу глотки, то лишь потому, что остатками разума понимали — от этого никто из них троих не выиграет.
Да, Шах-Ран не дал однозначный ответ своему побратиму. Лишь пошел на небольшую и болезненную уступку.
Но, здесь и сейчас, они оба — нет, трое! — могут насладиться, увидеть очередные звезды и почувствовать себя в плену всепоглощающего удовольствия.
— Огонек, — нежно прошептал Рикс, прижимаясь губами к изящной ушной раковине Анифы, — Огонек…
Девушка снова заворочалась и порывисто выдохнула, ведь одновременно с этим ладонь северянина достигла внутренней стороны бедра и ласково погладила нежную и чувствительную кожу совсем рядом с пахом.
— Рикс? — сонно пробормотала она, силясь поднять веки, — Что ты делаешь?
Вместо ответа северянин провел дорожку из мягчайший поцелуев по ее лицу. Поцеловал лоб. Глаза. Нос и щеки. И прижался к губам — немного сухим и потрескавшимся, но полным и мягким.
Девушка тихонько заскулила — это пальцы Рикса, надавив на ее лоно, аккуратно проникли в расслабленную глубину. Но, по-прежнему сонная, вместо того, чтобы сжаться, она раздвинула колени, предоставляя ему больше пространства для маневра. И северянин воспользовался этим, уже не только толкаясь всеми фалангами, но и касаясь подушечкой большого пальца клитора.
Одновременно Рикс целовал ее — все более жадно и глубоко, уверенно проталкивая в рот свой упругий язык. И Анифа отвечала — медленно и лениво, словно не желая пробуждаться. И послушно опрокинулась на спину, когда мужчина, встав, своим торсом надавил на нее, и рассеянно коснулась ладонями его плеч.
Но уже через минуту она, сладко изгибаясь и постанывая, прижималась к нему и обхватывала ногами крепкие мужские бедра, жадно отвечала на мужские поцелуи и ласки и похотливо двигалась навстречу движениям пальцев внутри себя.
— Мало… — неожиданно пробормотала девушка между поцелуями.
— Мало? — насмешливо переспросил Рикс, — И чего же ты хочешь?
— Мм… Войди в меня, Рикс…
Северянин не удержался — бросил украдкой на Шах-Рана торжествующий взгляд, не отвлекаясь от ласк маленькой танцовщицы, и увидел на лице того полное спокойствие. Только глаза побратима сверкали от еле заметной ревности и похоти. Ну разумеется! Он не мог не отметить, с какой неожиданно страстью, признав Рикса, стала отвечать ему Анифа! И какую просьбу в итоге она озвучила…
— Как пожелаешь, — усмехнувшись, прошептал Рикс, слегка приподнимаясь и вытаскивая из увлажнившегося лона свои пальцы.
Мужчина быстро скинул куртку и стянул через голову рубаху. А штаны только приспустил, ослабив завязки, и, нависнув сверху, единым движением толкнулся между припухшими и мокрыми складочками. Анифа тут же громко вскрикнула, крепко вцепившись пальцами в мужские предплечья, на секунду зажалась, выгнувшись, но тут же опала с закатившимися глазами и сладко застонала, когда Рикс стал быстро и порывисто брать ее.
Шах-Ран не мог не оценить этого зрелища — со стороны вид изнывающей от страсти Анифы, с задранной на живот и распахнутой на груди рубашкой, действительно был прекрасен и ошеломляюще чарующ. Это возбуждало его еще сильнее, и мужчина, достав из штанов свой член, стал неторопливо водить по плоти ладонью, оттягивая с головки тонкую кожицу и размазывая по ней полупрозрачную смазку.
— Переверни ее, — устав быть сторонним наблюдателем, в итоге приказал он тихо, но девушка услышала его и, ошеломленно распахнув глаза, мгновенно замерла.
— Не может быть… — беззвучно прошептали ее губы, когда, повернув голову, она увидела вождя. На ее лице отразились непонимание, ужас, ошеломление и… что-то, похожее на обиду.
— Не бойся, девочка, — ласково произнес Рикс, погладив ее по щеке, — Мы будем нежными.
И, с легкостью повернув ее и одним рывком сдернув с нее бесполезную рубашку, поставил на колени — аккурат напротив Шах-Рана. Осторожно подтолкнул ее вперед, чтобы девушка оказалась ближе к паху вождя, и, в подтверждении своих слов, стал мягко и нежно ласкать ее спину. Погладил тонкую линию позвонков и, прижавшись губами к лопаткам, чувственно поцеловал выступающую косточку. Но Анифа еще была во власти сковывающего его сознание ошеломления и поэтому, покраснев от смущения, уткнулась лбом в сложенные перед собой руки.
Только уши и алели между прядями ниспадающих на покрывало волос. Да слегка подрагивали плечи.
И все-таки она боялась. Вождь узнал. Все узнал! И сейчас, несмотря на пелену дремоты и умело разожженной Риксом страсти, внутренне она вся оцепенела в ожидании жесточайшего наказания за свое своеволие.
— Нет, цветочек, — неожиданно прошелестел низкий голос вождя над ней, — Так не пойдет.
Крепкие мозолистые пальцы Шах-Рана аккуратно обхватили ее лицо и заставили Анифу поднять глаза. В страхе девушка уставилась на вождя, но не увидела в нем ни злости, ни ярости и непроизвольно выдохнула с облегчением. А мужчина, обняв ее за голову, вдруг подтянул к себе и впился в губы жадным и голодным поцелуем, вырывая ее из рук побратима.
И целовал так долго, так исступленно, что она в итоге расслабилась и обмякла. А потом сразу же обняла своими руками и прижалась теснее, чувствую своим животом налитый и твердый член Шах-Рана. А после — и член Рикса, прижатый к ее пояснице, ведь северянин подался следом, чтобы продолжить целовать ее плечи и затылок.
Зажатая между двух мужчин, Анифа почувствовала невероятный жар. Ее тело снова вспыхнуло — груди и низ живота налились тяжестью и она порывисто вскрикнула, когда мужские руки одновременно сжали ее груди и лоно. Кто из них кто — Анифа уже не понимала и не осознавала. Закатив глаза, она выгнулась и откинула назад голову, и горячие мужские губы сразу обоих воинов сомкнулись на коже ее плеча и шеи, пронзая насквозь ярчайшей молнией удовольствия.
— Боги… — ошеломленно выдохнула девушка.
С яростным рыком Шах-Ран приподнял ее и резко насадил на свой член. Анифа взвизгнула, но не от боли. И сама задвигалась — быстро и ритмично, пока Рикс грубо сжимал в своих ладонях ее груди и дразнил пальцами ставшие невероятно чувствительными соски. И когда она оказалась близка к разрядке, пальцы Шах-Рана скользнули на ее ягодицы и дальше — к тугому колечку ануса. Толкнулись внутрь, растягивая и вызывая из груди рабыни очередной тягучий стон. А потом еще. И еще раз.
Ладони Рикса пропали с ее груди. Одна поднялась выше — поворачивая голову Анифы, чтобы северянин смог снова поцеловать ее. Вторая — опустилась на член, чтобы направить ко второму входу. Целуясь с Риксом, девушка замедлилась, а потом и вовсе остановилась, но только для того, чтобы почувствовать, как ее заполняют и с другой стороны. И болезненно заскулила от первых дискомфортных ощущений — прямо в мужские губы.
— Проклятье, — прорычал Рикс, — Тугая… Как девочка…
— Меняемся? — с усмешкой поинтересовался Шах-Ран.
— Хрен тебе! — с рыком ответил северянин, толкаясь глубже и вызывая еще один вскрик из груди Анифы.
Удобнее уперевшись коленями в матрас, Рикс задвигался. Шах-Ран тоже — куда медленнее и тягуче, но постепенно наращивая темп, пока мужчины не стали толкаться в девушку синхронно и глубоко, заставляя ту изгибаться и стонать куда слаще и протяжнее — уже от удовольствия и натягивающегося узла приближающегося оргазма.
— Сладкая… Нежная девочка… — неразборчиво зашептал Рикс, уткнувшись лбом во влажный затылок Анифы, когда та, кончая, истошно закричала и задрожала всем телом. — Самая прекрасная… Единственная…