А я просто размышляю, как можно так заплыть жиром, будучи призывателем. А они все трое ими были, я это чувствую по откликам Анимы.
Бутылка долетает до пола и со звоном разлетается на сотни мелких осколков.
Понеслась.
Боров ревет от боли и ярости, выбрасывает вперед правую руку, уже покрытую дланью. Я вижу два топаза и два аквамарина. Значит, передо мной заклинатель бури.
Шаг в сторону, ублюдок мало того, что жирный, так еще и медленный, явно не развивающий личные потенциалы.
Длань вытянута в мою сторону, между пальцев уже сверкают первые искры, в нос бьет запах озона.
Удар по ребрам левой, просто для отвлечения внимания, перехватить длань правой и отвести в сторону. Левой обратным движением ударить под локоть, чтобы заставить руку согнуться. В момент каста заклинания, его длань уже смотрит не в меня.
Длинноволосый уже подорвался на ноги и тоже активировал длань, но шаровая молния сносит его с места и отправляет в стену.
С криком подрывается паренек с кресла и бежит на меня. Если честно, я сам не понял, он пытался атаковать или просто пробежать насквозь в сторону выхода. Прямой удар ноги, хлопок, разлетевшаяся во все стороны волна сносит со стола бутылки и закуску.
Парня отрывает от пола и со звоном битого стекла выбрасывает в окно. Тут всего пятый этаж, выживет.
Из угла вылетает копье. Обычный артефакт, пусть и увешанный какими-то бусами с перьями. Но бросок был крайне кривой, похоже длинноволосый был не просто пьян, а еще и под чем-то.
Отшаг в сторону, рывок на себя. Наконечник пробивает жирную тушу насквозь. Сила броска была такова, что борова просто вырвало из моих рук и прибило к стене. Он поднимает длань, но материализовавшийся рядом ящер отсекает ее вместе с рукой одним взмахом ятагана.
У длинноволосого же в руках появляется второе копье — близнец предыдущего. Замах, бросок…
Не успел, слишком медленно. За это мгновение я легко преодолел разделяющее нас расстояние и перехватил оружие. Крутанулся на месте и вонзил острие в его подбородок. Аккуратно упер древко в пол. Теперь выглядит так, будто он сам себе горло проткнул.
Возникшие два сгустка не глядя убрал в инвентарь. Обернулся, боров уже издох. Четвертый ранг, а такой хлюпик. Посмотрел на сжавшихся в углу девушек, вроде бы целы обе.
Я подобрал выпавшие отпечатки с жиробаса и вышел из номера. Награду даже не смотрел, с таких ублюдков я ничего брать не хочу, так что все отправится в подношения покровителю.
Принципиально не люблю три вещи. Призывателей, что унижают простых людей, потому что те ничего не могут им сделать. А еще насильников. Но больше всего — когда первые два пункта складываются.
И мне плевать, что девчонки тут работают, не мне им мораль читать.
Выйдя на улицу, подставил лицо прохладному ночному воздуху. Постоял так с минуту и направился в лавку, благо в ней все еще горел свет. Зайдя внутрь, увидел обычный небольшой магазинчик, торгующий походным снаряжением и инвентарем.
На звук колокольчика откуда-то из подсобки вышел пожилой мужчина, внимательно посмотревший на меня поверх очков.
— Чего надо? — пробрюзжал он. — Закрыты уже.
— Таблички не было, — смутился я.
— Чего надо?
— Усиление на кожу.
— Магическое или физическое?
— Физ, — кивнул я.
— Пятнадцать рублей.
— Это что за цены? — опешил я, хотя уже воплотил из инвентаря маленький А-куб, в котором держал сбережения.
— Какие есть, не нравится, иди в Москве бафайся, — пробрюзжал старик, прошаркав мимо с табличкой «закрыто», которую он демонстративно повесил на окно.
— А вечерняя скидка?
Вечером бафы стоили дешевле, потому что мало кто ходит в ночь за ворота. А к утру мана у призывателя все равно восстановится.
— А это и есть со скидкой, — пробрюзжал старик.
— В последний раз, когда я тут был, бафы стоили два рубля, — я порылся в шкатулке и понял, что моих грошей явно не хватит.
— Тогда в городе не было сотен призывателей со всего союза. Нет денег — проваливай. Или табличку не видишь? Закрыто.
Спорить желания не было. Торговаться тоже не хотелось, потому что я знал простую истину. Тот, кто продает воздух — будет делать это с пеной у рта, но не уступит. А наложить баф для старика, это именно воздух, вообще ничего не значит. Даже если он всю длань в меня разрядит, это не принесет ему никаких убытков, ведь к утру и отпечатки откатятся и мана восстановится.
— Сделай за наш счет, — раздался сухой голос из тени, от которого старик аж подскочил.