– Им нужны дома, еда и теплая одежда. Похоже, мы вернулись к тому, с чего начинали, – пробормотала Гвен, изо всех сил стараясь думать о чем угодно, только не о маме.
– Ты права, маленькая волшебница, – сказал голосок снизу.
Гвен посмотрела вниз и увидела лесовика, – только очень маленького, в два раза меньше своего прежнего роста.
– Что с тобой? – растерялась она.
– Магии больше нет. – Он грустно улыбнулся. – А значит, мы тоже уходим. Каждый из нас обратится в свою стихию.
– Извините, – простонала Гвен.
– Ничего страшного. Это даже утешительно – стать снегопадом, и шумом веток, и цветением. Наконец отдохнуть и быть свободными от людей. Мы – дети земли, мы не исчезнем, пока есть она, так что, если очень-очень понадобимся, думаю, вы сможете нас найти. Просто это уже будет не так легко, как раньше. Сотни лет приходилось вскакивать на любой ваш зов! Даже я немного устал, а я всегда был на стороне людей. – Он почесал свою кудрявую бороду и огляделся. – Но хватит разговорчиков. Я чувствую, что наше время вот-вот закончится, и лучше провести его с пользой. Какие разношерстные детеныши! Кажется, им нужна помощь.
– Очень нужна.
– Они все теперь на нашей земле, значит, это наша работа. У нас совсем мало сил, но вот и хороший способ их потратить, да?
Он оглушительно свистнул, и отовсюду вылезли существа всех мастей: водные и каменные, луговые и болотные, домовые и полевые. Дети испуганно сбились вместе, но существа их не тронули – просто начали деловито, шумно сновать по берегу. Одни тащили еду и какую-то странную одежку, сплетенную из листьев и паутинок, другие – хворост и солому. Турмалин вырос до человеческого роста и начал с невероятной скоростью складывать дома из камней, которые брал прямо из своего тела, а те тут же сменялись новыми.
– Какая радость: все непохожие – вместе. Я так счастлив! – тихо сказал Ксенос, пробившись сквозь толпу, и посмотрел на Гвен большими прозрачными глазами. Она опустила взгляд и улыбнулась ему: бедняга тоже стал совсем маленького роста. – Через несколько поколений Ястребы смешаются с местными, и их будет не отличить. Можно я скажу всем свою последнюю речь?
– Валяй, – сказала Гвен, лаская и поглаживая Ульвина.
– Друзья, – важно начал Ксенос, стараясь перекричать толпу шепчущихся детей. – Ваш дом теперь тут. Дети из Селений, вы можете жить здесь сколько захотите, а потом, когда будете готовы, вернуться в свои деревни и попытаться помириться с родителями еще раз. Семьи, – он улыбнулся любовнобольным, – вам тут будет удобно, мы построим для вас дома побольше. В озере и реке много рыбы. Думаю, ваши потомки станут известными торговцами и прославят наши места – вы умные и хитрые, я слышал, вы очень долго от всех прятались! А вы, маленькие бедняги… – Он посмотрел на маленьких Ястребов. – Я сейчас пойду и объявлю вашим родителям, что можно забрать детей, которых они отдали в школы. Не обещаю, что все пройдет гладко, но, думаю, не все хотели с вами расстаться. Вашим взрослым сородичам мы тоже дадим тут место. А кого не заберут – просто держитесь вместе. Неважно, что было раньше, мы начинаем с чистого листа. Ну а если кто-то захочет путешествовать – земля очень большая. У всех будет прекрасная жизнь, я в этом даже не сомневаюсь. – Он довольно вздохнул и обвел взглядом стремительно выросший на берегу городок. – Ну все. Побежал!
Одно было ясно сразу: строили это поселение не люди. Тут были дома, похожие на нору, и на дупло, и на каменную груду, и сплетенные из луговых трав, но это было радостное и смешное место. Дети всех мастей перестали плакать и с интересом разглядывали дома.
– Одежда, всякие вещи, которые мы скопили, и много вкусной еды внутри, – гордо простучал Турмалин. – Можно нам уже идти? Мне хочется слиться со своей стихией, я по ней скучаю, надоело мне в эту фигуру составляться.
– Можно, – сказал лесовик.
Он глянул на Гвен, улыбнулся – и рассыпался осенними листьями. Турмалин с грохотом развалился на камни, остальные распались на все, из чего состояли, и на берегу стало тихо.
– Размещайтесь, – громко сказала Гвен. Дети посмотрели на нее с уважением, и она снова почувствовала легкую гордость. Похоже, люди не меняются, и она – в том числе. – Только не драться, хорошо? Драться запрещается: на свете куча интересных занятий и без этого.
Крохотный Ястреб лет четырех с интересом уставился на нее и что-то сказал на своем языке, смешно разводя руками. И Гвен поняла: магия иссякла, он больше не понимал ее. Она попыталась жестами объяснить, что приведет человека, который сможет с ними поговорить, и собралась уже идти в город, когда Ульвин вдруг до боли вцепился ей в руку.