Кадет приподнял брови и вдруг хмыкнул: мягкий, глухой звук из-под маски.
– Вы не сопротивляетесь. Надавишь – сдаетесь. Бьешь по одной щеке – подставляете вторую.
– Я не подставлю.
– Вот и я о том же.
Нил поморгал, глядя в небо. Ему было как-то тяжело – не страх, просто противная беспомощность.
– Вы так и захватили другие места силы? Заставляли местных магов рассказать?
– В основном, – пожал плечами Кадет. – Я знаю это только теоретически, после Академии меня сразу отправили в Селение.
– Спасибо, мечтал услышать твою историю, – вяло огрызнулся Нил. Он готов был говорить о чем угодно, только бы не думать. – Может, лучше с самого начала? Вылупился из яйца в родном гнезде и все такое.
– Мы не вылупляемся из яйца, – ответил Кадет.
Голос у него посреди фразы как-то сломался, будто ему тяжело про это говорить. Нил удивленно поднял брови. Еще совсем недавно ему казалось, что чувств у Ястребов ровно четыре: равнодушие, сдержанное недовольство, злость, удовлетворение от выполненной работы. Но чем дальше Кадет отходил от Господина Черепа и компании, тем больше оказывалось вариантов.
– Ладно, – примирительно сказал Нил. Горло нещадно саднило, и он сглотнул со слюной остатки горечи. – И что теперь?
Кадет посмотрел на него тяжелым взглядом:
– Он забрал бумагу.
– А может, мне не нужна бумага.
Прозвучало не очень-то убедительно, но Кадет, как ни странно, задумался.
– Возможно.
– Короче, либо освободи меня, либо я сделаю это сам. Не волнуйся, я найду способ, просто выйдет чуть дольше. – Нил кивнул на шевелящуюся черную полосу на своем запястье. – Убирай эту штуку.
Вел он себя гораздо наглее, чем чувствовал, но сил ему придавало одно: нельзя отпускать Кадета одного. Нельзя глаз с него спускать. Привел Ястреба – следи.
Кадет мелко перебрал пальцами воздух, и черное на запястьях Нила растворилось, а вслед за ним и шипастый шарик, сколовший его ноги. Нил на пробу пошевелился и встал. Он чувствовал себя встрепанным и побитым, но в целом на удивление спокойным. Живым.
– Я потерял над собой контроль. Гнев – это недопустимо. Убивать тебя бессмысленно, – произнес Кадет и резко одернул форму. Видимо, это было что-то вроде ястребиного «Прости, что сорвался». – Это ошибка, которую я отмечу.
Нил слишком устал, чтобы спрашивать, где и зачем он собрался что-то отмечать. Он побрел в ту сторону, где недавно была деревня, и остановился, сообразив, что уже очень давно не видел монструма.
Тот нашелся под ближайшим деревом: предсказуемо изображал плоскую тень, по которой кое-как можно было угадать очертания лежащей собаки. Нил слабо усмехнулся. Если анимус – это храбрость и стойкость, этот клочок Тени был, похоже, худшим представителем своего вида.
– Пошли, не бойся, – скомандовал он.
Монструм пошевелился и нехотя встал на ноги, оставшись таким же плоским. Кадету и дела до этого не было – он размашисто шагал прочь. Нил заспешил следом, жестом подзывая собаку. Тень раздалась вширь, как будто мгновенно отрастила бока, и поплелась за ним, опустив морду до земли. Монструм хандрил – это было невооруженным глазом видно.
– Ничего, – сказал Нил. – Все будет в порядке.
Пес тяжело вздохнул.
Глава 10
Против законов чести
Они бродили среди холмов часа два, пока не стало ясно: скрываться Маг умел отлично. Ни признака жилья, ни единого следа на земле, ничего, что хоть как-то напоминало бы о людях. Трава на холмах сухо шумела под ветром, в ней шуршали мыши и насекомые, бледно-голубое небо иногда прочерчивали птицы, и на этом – все. Ужа, переползавшего им дорогу, Кадет проводил таким взглядом, будто очень жалел, что нельзя его допросить.
Чем дальше они уходили от озера, тем больше становилось вокруг деревьев: и белоствольные с висящими до земли ветками, и сосны, и колючий кустарник. Кадет позволял Нилу выбирать дорогу – видимо, надеялся, что тот приведет его куда надо. Нил шел наугад, разрываясь между желанием найти хоть какую-то подсказку и не найти ничего. Он понятия не имел, что ему делать, но одна хорошая новость все же была: пока Кадет рядом, можно быть уверенным, что он не творит никакого непотребства где-то еще. Бросая взгляды через плечо, он несколько раз замечал: Кадет сосредоточенно шевелит пальцами, катает в руке что-то темное. Когда Нил увидел это в первый раз, от страха у него клацнули зубы, но заклинание Кадет готовил не для него. Видимо, просто искал потерянное какими-то своими, ястребиными способами. Не нашел: это было ясно по его мрачному, нахмуренному лицу.
Никакого плана не было, так что Нил брел, пока силы были. В конце концов он понял, что больше не может: устал, проголодался, в горле страшно пересохло. Он жалел, что не попил воды из озера, прежде чем оставить его далеко позади. Монструм брел за ними с побитым видом, и, будь он настоящей собакой, Нил потрепал бы его по холке или взял на руки, но как развеселить то, что вообще не должно быть веселым?