Неужели я забрела не туда? И уже не во сне, а наяву.
Паника ударила по внутренней стороне спины так, что ноги затряслись, и я упала на колени. Голова закружилась, словно ее засунули в блендер, предварительно сдобрив пахучей травой и медом. Нос забил тяжелый запах сирени. Начала дышать ртом без какой-либо системы — просто глотая его, как бутыль с водой в +35. И все равно казалось, что воздух доходил куда угодно — только не в легкие, будто ему мешал ком в горле. Желудок скрутило, и я ощутила на языке кислоту, но сглотнула все обратно. Обхватила себя руками и, попытавшись унять дрожь, задышала, как учила Куслова Любовь Артемовна.
Стало немного отпускать, но тут я повернула голову на шорох встрепенувшейся сороки, и заметила что-то яркое среди деревьев — дико-желтое, не похожее ни на одну расцветку здешних цветов. В голове сразу всплыл образ тех самых глаз хищного животного из лунатичного сна. А если это был не сон? К моей фобии добавился вполне обоснованный страх перед беспощадным зверем. И когда перед глазами замелькали подозрительные пятна, а голова сделала предупредительный круг, перед тем как отключится, я услышала:
— Поймала приход что ли? — насмешливый и такой раздражающий голос заполнил окружающее меня пространство.
Где-то внутри начала закипать обида, вперемешку со злостью и стыдом.
— Отвали, — почти прорычала я, чувствуя, как моя позиция «не заводить врагов» сдвигается на задний план.
Вцепилась ногтями в землю, чтобы унять дрожь в руках, снова попыталась глубоким дыханием успокоить нервы. Но из-за не отпускающего напряжения, выдохи получались отнюдь не расслабляющими, а больше напоминали хриплое дыхание подбитого зверя.
Услышав далеко не дружелюбные беспокойные звуки, Влад растерял всю насмешливость и буквально подлетел ко мне.
— Ты как? Что с тобой? Ты — астматик? — в его голосе нарастала паника.
Этого мне еще не хватало.
— Нет. Просто уведи меня отсюда, — все мироощущение и принципы потупились. Мне просто хотелось уйти подальше от этого места. И неважно, с чьей помощью. Парень, надо отдать ему должное, не стал задавать лишних вопросов, и просто рывком поставил мое тело на ноги. От этого голова по ощущениям сделала сальто и вернулась на место. Меня мотнуло в сторону, но Файтов не дал мне упасть.
Но только я открыла рот, чтобы сказать «спасибо», наглые мужские руки подхватили меня под коленки и оторвали от земли.
— Эй! А ну поставь меня на место! — слабо взбрыкнулась на его узком плече.
— Не ерзай, а то свалишься, — бросил университетский лицемер и бодро зашагал дальше на выход к Нижнему поселку. — Не хватало мне, чтобы ты дубу дала посреди лесополосы. Не хотелось бы за мокруху присесть.
Не знаю, что меня больше раздражало — его брюзжание или словечки, от которых попахивало мягко сказать «некультурщиной».
Моя бабушка по отцу, получившая звание «Учитель Года 1994», еще с детства привила мне привычку следить за речью. И несмотря на то, что теперь, сменив город, я могу расслабиться, меня частенько дезориентирует человек, который, как говорится, не «фильтрует базар».
Когда парень вступил на гравий, усыпающий развилку дороги, которая вела к старой пекарне и выходила на улицу Парашютистов, я забрыкалась сильнее, шлепнув парня по спине, обтянутой красной футболкой.
— Хорошо-хорошо, кобылица ты недоделанная, — он поставил меня на землю.
Откинув назад волосы, с шумом выдохнула через ноздри, отчего в ответ получила саркастичный смешок. Влад стоял, насмешливо смотря на меня, наклонив голову, будто придумывая мне новое прозвище.
Глубоко вдохнула и выдохнула — страх вытеснило раздражение. И теперь я могла со спокойной душой отправиться домой. Что и сделала, зашагав по хрустящим под ногами камешкам. Слева от меня послышался похожий хруст.