— Спасибо, баба Люда, — Файтов просиял, как начищенная монета.
Не удержавшись, фыркнула. Оба уставились на меня с искренним недоумением. Ага, искренним. Один из них явно издевался, пуча свои глаза. Т-а-а-к… Хватит. От ненависти до любви, как говориться… Нейтральная позиция — лучший способ не влипать в неловкие ситуации.
— Садись, ешь, очень вкусно, — явно фальшивя, выдавила я. Что поделать? Показное дружелюбие — не моя сильная сторона.
Только я собралась закинуть последнюю ложку каши в рот, как в дверь впорхнул знакомый и такой милый сердцу вихрь:
— Ника! — подруга влетела в кухню на всех порах и чуть не врезалась в парня, сидевшего напротив входа и поглощающего казенный обед.
— Тина! — вот ей уже досталась моя искренняя улыбка, и, кажется, один кареглазый и надоедливый парень это заметил.
— Я — Влад, — вставил тот свои пять копеек.
— Воу, — только и вылетело изо рта Тины.
А бабушка… Бабушка нахмурилась — лишь слегка повела бровями — но я это заметила. И конечно в голове возникла не совсем приятная догадка: она нахмурилась не потому, что Тина с ней не поздоровалась, а потому, как та отреагировала на Влада.
Неужели, бабуля…?
Развить мысль мне не дало продолжение разговора.
— Спасибо за комплимент, — сверкнул зубами парень. Чувствую, не достанется ему добавки.
— Здравствуйте, Людмила Захаровна, — запоздало поздоровалась Решетова, и уже шепотом добавила Владу: — Тина.
Думала, бабуля, как всегда, поправит подругу и попросит называть ее «баба Люда», но нет: она просто кивнула и улыбнулась.
— Будешь, чаю? — подала голос я, намечая в голове пунктик «объяснить бабушке, что Владислав Файтов не в моем вкусе».
— Нет. Я забежала посмотреть, в порядке ли ты… — она замялась, не зная, можно ли что-то упоминать о вчерашнем при несведущих. Влад как раз в это время уперся в меня взглядом и навострил уши.
— Да, — бодро ответила я и закивала, взглядом говоря: «Поговорим позже».
Благо, что Тина из проницательных:
— Я пойду, маме с варениками помочь надо, — складно ответила подруга и направилась к выходу: — Всем пока!
Влад ухмылялся, все еще разглядывая меня. Так и хотелось заклеить ему рот скотчем.
— Бабуль, — сказала я, допив остатки чая, — пойду наверх. Книжку почитаю. Я тебе не нужна?
В кармане будто жгло от измятого огрызка бумаги с рунами.
— Стой, — Влад почти схватил меня за руку, но я отступила, зыркнув на него вопросительно-угрожающе. — Помоги мне с прополкой.
— Я-я-я-я, — в голове не крутилось ни одного достойного ответа на такой внезапный и беспочвенный вопрос.
— Никуля поможет! — ответила за меня бабушка. — Она у нас такая хозяйственная.
— Я… — в голове у меня видимо что-то защемило, и прочие слова никак в ней не всплывали.
— Отблагодаришь меня, — улыбнулся парень и подмигнул мне. — А то спасибо я так и не услышал…
На последней фразе ему оставалось только театрально вздохнуть, но бабуля и так уже была на его стороне.
— Внучек, допивай чай, а я вам перекусить соберу, — засуетилась бабушка.
Я открыла рот, чтобы выдавить: «хорошо», но меня спасла пиликающая машинка.
— У меня же стирка! — хлопнула себя по бедру, изображая по уши занятую даму.
— Я закончу, — бабушка перерезала спасительную веревку.
— Мне нужно вытряхнуть плед, на котором я спала!
— Я помогу, — вызвался Влад, отрезая последние пути к отступлению.
Сокрушенно дернула плечами и прошла в зал. Указала парню на диван — уж если хочет, чтобы я ему помогла, пусть тоже, хоть что-то полезное сделает. Но прежде, чем проделать свой путь до банкетки с уличной обувью, услышала громкий чих, да такой, что Файтов выронил покрывало.
— Простыл, сынок? — бабушка выглянула из кухни, держа в руках набитую и благоухающую едой дачную сумку с белыми ромашками.
— Не… АПЧХИ! — ответ утонул в очередном приступе.
— Не врешь? — с сомнением прищурилась я, подойдя ближе.
— С чего… АПЧХИ! — у бедного парня аж глаза заслезились.
— У тебя аллергия, — заключила я, подбирая плед с пола.
В этот момент из его складок выпала изрядно помятая и облезлая ветка рябины, я подняла ее, и пока крутилась, в поисках места, куда ее пристроить, парень закашлял.
— Убери это биологическое оружие от меня! — Файтов зажал нос и отступил.
— На рябину? — спросила, подавляя жуткое желание сунуть ее ему под нос.