Скинула оставшийся кроссовок, стянула носки и осторожно потянулась ногой к началу побелевшей воды. Но чуда не произошло — ступня провалилась в прохладную воду. Где-то, там, за кромкой холмов, похожих на скомканный ковер из зеленого ворса завыл волк.
— Ника… — к жуткому голосу добавились неумолимые медленные шаги.
Развернулась. Тень, накрывшая стоящие сосны, скрывала лицо преследователя, только его дико-желтые глаза необузданным и голодным огоньком прожигали во мне дыры, подобно тому, как окурок оставляет след на белой простыне.
Шаг. Еще шаг.
Он подходит все ближе, а вот мне некуда отступать.
Удивлена ли я, что в бледном свете луны увидела знакомую расщелину на кончике носа? Мягкие черты лица парня будто поломались: стали острее, казалось, проведи я пальцем по его скуле, то обязательно порежусь.
— Зачем ты убегаешь? — хриплый, почти рычащий голос, рвал в клочья последнюю надежду на благополучный исход.
— Влад… — в моем голосе не было и намека на вопрос, в нем лишь проскользнула мольба, — Не надо…
Еще шаг — я отступила, готовясь спиной почувствовать ствол дерева. Но вместо этого я упала. Ива исчезла. Пространство вокруг завибрировало. Моргнула — и мой маленький островок спокойствия исчез. Я оказалась на окруженной плотным кольцом деревьев поляне, в центре круга из четырех камней — с выщербленными на них знаками и словами от острой верхушки до толстого основания. Завертела головой, взгляд уцепил знакомый знак, написанный красным на одном из камней (месяц, восходящий над черным солнцем). Богиня Зимы и… Смерти.
Обжигающее-холодная рука коснулась моей руки.
Невольно вздрогнула и открыла глаза. Парень опустился на колени, и теперь его лицо находилась всего в нескольких сантиметрах от моего.
У меня перехватило дыхание от страха, сердце стучало в ушах, и я с трудом расслышала его слова:
— Мне очень жаль…
Быстрое, пронзительное движение, обжигающее болью, и его удлиненные ногти резанули по моей шее. Я пыталась зажать рану руками. Но кровь стремительно вытекала из моего тела вместе с жизнью, стремясь к камню напротив, с кроваво-красным знаком Мары.
— Хм, — голос на размытом лице прозвучал разочарованно, — Думал, что кровь олуфарагбы повкуснее будет. Наверное, нужно было вырвать печень…
Последнее, что я почувствовала, как рука с длинными когтями невесомо прочертила линию от моей ключицы до правой стороны под грудью, прежде чем адская боль затопила мое сознание и я отключилась.
Правило 11.1. Если запуталась — просто спроси
Я не сразу поняла, что кричала, мечась по собственной кровати. Была вся в испарине, и ощущение будто таю как снеговик на пекле. Простынь поверженной грудой валялась у тумбочки.
— Ника! Ты в порядке? — на первом этаже загорелся свет, и я услышала взволнованный голос бабушки.
— Д-да, всего лишь кошмар, — прочистив горло, ответила напряженным голосом. Но услышав скрип первой ступеньки, ведущей на чердак, добавила: — Не поднимайся, бабуль! Я сейчас сама спущусь, пить хочу. Я в порядке.
Бутылка с водой последние несколько недель всегда стояла на тумбочке: в полусонном состоянии спускаться по узенькой скрипучей лестнице — травмоопасно. Но бабуле в ее 72 подниматься наверх не стоит, не дай Бог она из-за меня что-то сломает.
Справившись с дрожью, ходившей туда-сюда по нервным окончаниям, я встала, одела махровый халат, стянула запутавшиеся волосы в хвост и спустилась.
На первом этаже меня встретила встревоженная бабушка.
— Никуля, ты в порядке? — она погладила меня по щеке, задержав ладонь на моем плече.
— Да, бабуль, — накрыла ее ладонь своею и попыталась улыбнуться: вышло вяло и немного натянуто. Но это все равно ее немного успокоило.