Тектотон возвышался над благоговейно замершими археологами, а затем прогудел:
– Готов приступить к монтажу оборудования. Прошу определить фронт работ.
Аглая взвизгнула от восторга.
– Да-а-а, – только и мог сказать Максим, оглядывая стальное чудо. – Ему не быт обустраивать, ему на передовой край, на периферию, на Плутон…
– Ничего, – сказал Андрей. – Для сражения за идеальные бытовые условия на отдаленных станциях как раз и нужен неутомимый стальной боец. Следуй за мной, тектотон, я тебе покажу, где пролегает твой фронт.
– Всем вы хороши, – вздохнула Аглая, загружая очередную порцию грязной одежды в стиральную кибермашину, – только поговорить с вами не о чем.
Она сверилась с инструкцией, сдвинула рукоятку на отметку «Безжалостная стирка», которая должна очистить ворох испачканных в машинном масле комбинезонов – побочный продукт ремонта вышедшего из строя экскаватора, и присела на перевернутый тазик, утирая со лба пот.
– О чем вы хотели со мной поговорить, уважаемая Аглая? – мягкий приятный голос донесся из динамика машины, девушка от неожиданности подалась назад и чуть не сверзилась на пол. Манипуляторы придержали Аглаю за локоток, затем ласково погладили по плечу.
– Кто ты? – почему-то шепотом спросила девушка. – Кто со мной разговаривает?
– Я, – ответил голос. Помолчав, добавил: – Стиральная кибермашина.
В отличие от Аглаи, заговоривший с Максимом тостер нисколько его не удивился. Почему и нет? Намазал гренку джемом, откусил и зажмурился от удовольствия – по сравнению с питательными брикетами кусочек поджаренного хлеба, приготовленного хлебопечкой, – пища богов.
– Продул все-таки «Венерианский земледелец», – с дребезжащей печалью в звуковом кристалле сообщил Максиму тостер и сменил зеленый огонек готовности на помаргивающий желтый – надо полагать, сожаления.
– И все потому, что Харлампьев красную карточку получил, – мрачно подхватил Максим. – «Металлург астероидов» для них вообще не противник. В прошлом сезоне «Металлурги» на последней строчке таблицы дневали и ночевали.
– Судья подсуживал, – подхватил тостер. – Сколько голевых моментов у «Земледельца» срезал!
– Постой-ка, – Максим прожевал последний кусочек. – Так ты тоже за «Земледельца» болеешь?
– А то, – звякнул тостер и выдал следующую порцию гренок.
Обсуждение футбола продолжилось.
Андрей не поверил собственным глазам, когда будто по волшебству перед ним на столе, заваленном грудой рабочих материалов экспедиции, возникла чашечка эспрессо. Это было настолько невероятно, что он сморгнул и глубже втянул воздух. Аромат свежесваренного кофе щекотал ноздри и бодрил так, будто Андрей уже пригубил густой напиток.
Кофе на базе отсутствовал, если не считать за таковой консервированную и самоподогревающуюся бурду, которую по недомыслию именовали «Кофе», причем кавычки как нельзя лучше отражали весьма условную принадлежность бурды к благородному напитку.
А тут еще и чашечка! Точно такая, какие подают только в кофейнях на Земле!
– Я думаю, это вам необходимо.
Резко крутанувшись на кресле, Андрей вперился взглядом в тектотона, того самого, что проходил по списку оборудования как «сервисный кибер» и занимался монтажом, а затем обслуживанием бытовой кибертехники.
– Откуда это? – Андрей ткнул пальцем за спину и борясь с искушением немедленно вернуться в исходное положение, взять чашечку, поднести ее к губам… м-м-м…
– В комплект моего оборудования входит кофеварочная машина марки «Ньютон», – сказал тектотон. – Мне показалось, чашечка кофе будет для вас нелишней, Андрей. Попробуйте, мои рецепторы подсказывают – его аромат и вкус соответствует лучшим земным образцам.
– Ты действительно участвовал в экспедициях первопроходцев? – спросил Андрей.
– Да, – кратко ответил тектотон. И когда Андрей уже было решил, что больше ничего не услышит, тектотон добавил: – Поэтому я знаю ценность кофе в космосе, и попросил во время капремонта вмонтировать в меня кофеварочный аппарат с набором кофейной посуды из небьющегося фарфора.
Глава третья. Киберы и тектотон
Раскопки продолжались, и Андрей первое время не мог нарадоваться происходящему. Быт наладился. Чистота, порядок, всегда горячие и аппетитные завтраки, полдники, обеды и ужины, чистое выглаженное бельё, тщательно вычищенные от песка дохи и унты, а так же, что скрывать, – собеседники, с которыми можно поболтать о всяческом, что не относилось ни к внеземной археологии, ни к ее наиболее проблемному направлению – марсианской. И если раньше археологи регулярно задерживались на раскопе с поводом, а чаще вообще без повода, ибо возвращаться в бесприютный купол станции никому особо не хотелось, то теперь уже часа за два до окончания дневных работ каждый тайком начинал посматривать на часы и готовиться к отбытию домой.