— А про кого же еще? Говорил тебе, что всех подгорных кобелей за собой водит.
— Зотов! — крикнул Дубов и, прыжком очутившись возле стола, схватил нож. — Я же убить тебя могу!
Зотов стиснул ему руку, и нож со звоном упал на пол.
— Не туда нацелился… дурак. В школу загляни… Может, там…
Дубов ударил ногой в дверь и побежал к школе. Столкнувшись на пороге с парнем, пропустил его и рванулся внутрь. Как всегда, Евгенушка встретила его с сияющим лицом.
— Неуспевающий у меня есть. Задерживаюсь с ним. Но скоро догонит…
— Су-у-у-ка! — прервал Дубов и рывком шагнул к ней, будто кто толкнул его в спину.
Евгенушка вскинула брови, розовое лицо ее посерело.
— Виталий… Вит…талий… Ты опять пьян?.. Когда же хоть раз…
— Сука! — повторил он и, давясь матерщиной, ударил ее по лицу кулаком, а потом еще раз наотмашь.
Евгенушка прижалась к стене, закрыла лицо руками, громко заплакала. Дубов долго смотрел на нее, сказал с сожалением:
— Прости… Не буду…
Евгенушка не отвечала.
— Прости… — он потянулся к ее лицу. — Поцелую дай.
— Противен ты мне. Ненавижу тебя. Ненавижу! — Она толкнула его в грудь и выбежала. Возле совета ей встретились Анка, Жуков и Кострюков. Заметив на глазах у девушки слезы, Жуков спросил:
— Плачешь, а?
Евгенушка отрицательно замотала головой.
— Неправда, плачешь. Отчего? — допытывалась Анка.
— Да нет же… так…
— Наверно, Дубов или Зотов…
— Да нет же, нет… — перебила она Анку.
— Скажи правду: Дубов обидел? Ну? Чего ты молчишь? Говори… — настаивала Анка.
Евгенушка умоляюще посмотрела на нее, опустила глаза.
— Не ладит с ним. Дружили ладно, а теперь обижать стал. Ревнует понапрасну, — сказал Кострюков.
— Позвать его ко мне.
— Его Зотов с толку сбивает. Наговорами мутит… — поспешила объяснить Анка Жукову.
— Ну, обоих позвать.
Первым явился Дубов. Увидев Евгенушку, сел в углу и спрятал под нависшей шевелюрой глаза. Через минуту вошел Зотов. Бросив на девушку насмешливый взгляд, горделиво откинул голову и прислонился к дверному косяку.
От его вызывающей позы Евгенушку покоробило, и она отвернулась. У Жукова шевельнулись брови, извилисто поползли к переносице, столкнулись, разошлись и застыли на изломе. Он неестественно, нехотя кашлянул и обратился к Дубову.
— Ну, как?
Дубов молчал.
— Работаем с молодежью?
Ни звука в ответ.
— Да! — Жуков закивал головой. — Да! Обрабатываем. Стараемся. Молодежи — хоть пруд пруди, а в вашей организации пусто. Пусто, товарищ, Дубов. Отчего так? Любовь разум помутила? Взгреем. Делом заниматься надо и не отбивать от себя юношей и девушек. — И к Евгенушке: — Кто обидел тебя? Дубов?
— Нет, нет, — вступилась Евгенушка. — Он ничего. Так, немножко повздорили.
— А кто же? Зотов?
— Тоже ничего… Только скажите ему… Скажите, чтоб не приходил в школу… Не надоедал… Работать мешает… — и заплакала.
Дубов тряхнул шевелюрой, подался к Зотову. Тот оторвался от дверей, шагнул к Евгенушке, избегая взгляда Дубова.
— Врешь! Что я?
— А то, что обманом мутишь парня и лодыря гнешь! — ответила за Евгенушку Анка. — Почему у тебя клуб пустует?
— Музыканта дайте. Пианино есть, а играть на нем некому.
— На танцульки ты дюжий, а вот до работы… — Кострюков безнадежно махнул рукой. — Культурник…
Зотов обиженно хмыкнул, подбежал к столу и, оправдываясь, затараторил так, что никто не мог разобрать ни одного слова. Жуков прикрикнул:
— Довольно! Не на колокольне же ты… — и тише добавил: — Не забудь, что завтра выходим в море.
— Как? — изумился Зотов. — А клубная работа?
— Евгенушке поручим. — И к Дубову: — Подтянись, парень. А то… душа из тебя винтом…
Кострюков посмотрел на Зотова. Тот стоял с разведенными руками и полуоткрытым ртом, блуждая по комнате растерянным взглядом.
— Достукался… Говорил же столько раз… Эх, ты… — Кострюков отвернулся и сердито добавил:
— Меделян.
При выходе из совета Жуков задержал Анку:
— Останься, потолковать надо.
Анка вернулась и, усевшись на подоконник, приготовилась слушать. Как только из помещения последним вышел Кострюков, Жуков спросил:
— Давно в комсомоле?
— Год.
— А милиционером?
— Шестой месяц. Но… не управляюсь…
— Вижу. И понимаю, что трудно тебе, молодой девушке, справляться с этими разгульными буреломами. Но ничего, и ребята обломаются, и ты пообвыкнешь…
Жуков подошел к окну и опустился на скамейку возле Анки.