Программа увлекала его вперед, в объятия темноты. Бой был проигран для него и, по крайней мере, сыгран вничью для обоих миров. Все останется по-прежнему, за исключением того, что никто и никогда больше не услышит о нем… Бредовая идея со взломом жизни полетела коту под хвост! Канула в небытие вместе с ним.
И вдруг чернота качнулась, отступая. Слава не мог понять — то ли черное окно хаоса отступило в сторону, словно промахнувшись, промчавшись мимо него, то ли он сам изменил направление, двигаясь уже не вперед или назад, а куда-то влево, если в виртуальности вообще было применимо понятие направления. Впрочем, последнее было невозможно — загрузчик знал лишь два пути — вперед, или назад.
Граничная зона перед Славой вновь стала серой. Червь промахнулся! Но упорно шел по его следу — Слава отчетливо ощущал его ледяной взгляд на своей спине…
Рядом замаячил образ — человек, сидящий в кресле с ноутбуком в руках. Его лицо показалось Славе смутно знакомым, как будто совсем недавно он встречался с ним. Точно! Водитель задрипанного «Москвичонка!» Семен!
«Я веду тебя…» — виртуальность впереди вспыхнула яркими золотыми буквами, тепло которых на секунду побороло даже холод взгляда Worm'a…
«Держись!»
Снова кровавая пелена перед глазами — граничная зона обагрилась виртуальной кровью. Его кровью! Червь вновь настиг его, идущего вслепую, ведомого кем-то, прячущимся в дебрях серых чисел. Новый поворот, и вновь красное сменяется серым — новый промах червя.
В голове, вдруг, мелькнуло число. Ничего не значащие число 18-го порядка, значение которого, впрочем, тут же теплым бальзамом влилось в Славино сознание. Взломщик делал свое дело, добравшись до очков здоровья.
Червь вновь настиг его, но на этот раз серость не поменяла цвет. Слава чувствовал возмущения потоков битов вокруг, знал, что сейчас хаос терзает то, что в реальности было его телом, а сейчас превратилось в совокупность числовых множеств, одно из которых отвечало теперь за его неуязвимость.
«Держись!»
«Держусь!» — мысленно ответил Слава, надеясь, что Семен слышит его, кем бы он ни был.
За его спиной бесновался холодный хаос, осознававший, что цель уходит от него, что ключ не желает входить в замочную скважину.
Новое число! На этот раз 24-го порядка — видимо, из-за столь громадного размера массива чисел взломщик так долго делал свою работу.
Впрочем, почему «видимо»? Теперь Слава знал это точно. Знал, что граничная зона описывается необозримым четырехмерным массивом, максимальное значение в котором имело 32-й порядок. Знал, как и где она перетекает в реальность, но массив реальности был неподвластен даже ему — лишь незначительная его часть. Наверное, то же самое испытывал червь, охотясь за ним — неприятно ощущать свою власть над реальностью, если знаешь, что простирается она едва ли на одну миллионную ее часть.
Он обернулся, перестав зависеть от загрузчика — полностью оторвавшись от него, и от реальности вообще. Словно астронавт, выбравшийся в открытый космос, и перерезающий трос, соединяющий его с космической станцией. Теперь он был в свободном полете…
Тьма наступала на него, силясь поглотить. Очки здоровья убывали на глазах, не смотря на то, что взломщик увеличил их на три порядка. Слава коснулся нужной ему части массива, еще на пять порядков увеличивая свою сопротивляемость хаосу.
Где-то далеко в черноте вспыхивали и гасли звезды. Это хакеры, освоившие загрузку, создавали новые миры. И за каждым из них по пятам следовал безликий червь, тут же пожиравший этот мир и следовавший за человеком в реальность. Десятки, сотни таких вспышек… Словно поле боя, на котором ведут артиллерийский огонь две враждебные армии. Порядок наносит удар — хаос контратакует, сводя на нет все достижения реальности. Хаос подбирается слишком близко к двери — Семен, или ему подобные, сами, или с чьей-то помощью взломавшие когда-то «опыт» изменяют его путь. Запутывают след, уводя прочь от смертельных объятий червя. Вечный пат…
Некоторые звездочки зажигались и не гасли — маленькая победа порядка. И в каждой из этих звездочек рождаются хакеры, сами того не осознавая, объявляющие хаосу войну. Некоторых из них не удается спасти, и они приводят червя в свой мир, и в этой точке свет навсегда уступает место тьме.
Какой из миров был изначальным? Какой породил эту бесконечную войну двух стихий? Теперь Слава знал, что ответ на этот вопрос бродит сейчас где-то в виртуальности, перемещаясь вместе с незримыми потоками хаоса.
«В начале было слово, и было оно два бита!»
И хаос случайно отделил единицу от нуля, и осознал, что это начало его конца.
Небольшое число, размером всего два бита, которое, возможно, могло решить исход войны, дав ключ к информации, хранившейся где-то в граничных зонах. К информации о том, как началась война, и как победить в ней. Но для того, чтобы найти его, необходимо было шагнуть в вечную тьму, а на это Слава решиться не мог.
Он двинулся в сторону, по сотканному пути из миллиардов чисел. Пути, созданному им самим, ведущим в обход черного провала хаоса. Worm метнулся за ним, ревя в бессильной злобе от того, что Слава заметал свой путь, стирая следы своего пребывания в виртуальности. Нащупав массив граничной зоны он одним усилием мысли изменил число, отвечающее за скорость, и понесся вперед, к выходу в реальный мир, в свой мир, который так долго считал изначальным и единственным.
Червь отстал, не сумев прорваться через паутину чисел и образов, опутывающих граничную зону. Хаос мог преследовать человека лишь по оставленному им следу, не более того…
Реальность метнулась навстречу, выпуская Славу из объятий серости. Свет больно ударил по глазам, но он нашел в себе силы взглянуть на часы: 16:55. Как обычно…
Он встал с кресла, с удовольствием ощущая, что вновь имеет руки и ноги. Наклонился вперед, назад, разминая мышцы…
Не было боли. Не было страха. За окном сияло солнце — тучи не сгущались над городом, ибо червь потерял над ними власть.
Резко и, как всегда неожиданно зазвонил телефон.
Этого не было…
Никогда раньше…
Снова эффект бабочки?…
Дрожащей рукой Слава поднял трубку, с усилием выдавив из себя «Алло»…
— С возвращением, — раздался в трубке голос Семена.
— Спасибо, — с облегчением ответил Слава, опускаясь в кресло. — Откуда вы знаете мой номер?
— А ты потянись в приграничье, и узнаешь и мой. Теперь ты это можешь.
— А червь? Он может найти нас?… меня…
— Червь — хозяин хаоса. Ему трудно жить в приграничье, там слишком много порядка. Он охотник. Выслеживает и нападает…
— Кто вы? — задал, наконец, свой главный вопрос Слава.
— Я? — в голосе Семена сквозило удивление, — Я — тот человек, что подвозил тебя до площади Ленина, на встречу с твоей Катериной. Кстати, собирайся, а то опоздаешь к ней на свидание — бедняжка весь день только того и ждала, чтобы вновь увидеть тебя. Я стою у твоего подъезда, подброшу…
Гудки отбоя резанули слух раньше, чем Слава успел что-то сказать.
«Москвичонок» и в самом деле стоял возле подъезда, а возле открытой дверцы с пассажирской стороны, стоял улыбающийся Семен.
— Садись, Славик, по дороге поговорим, — бросил он, гостеприимно указывая на дверцу.
— И давно вы так? — спросил Слава, когда Семен оказался в машине рядом с ним и, сняв с ручника, плавно нажал на газ, выводя свою таратайку со двора.
— Что давно? — переспросил тот.
— Давно выискиваете заблудившихся в виртуальности?
— Да уж годика три, или около того.
— Вы ж говорили, что компьютеров боитесь, что на дух их не переносите?
— Да мало ли, что я тебе тогда наговорил. Надо же было тебя проверить, решить, стоит ли тебя вытаскивать, или просто скормить червю в приграничье, раз уж ты так в нем увяз по собственной глупости. Вот так вот, Славик, из-за влюбленных дураков, миры и гибнут, — назидательно сказал Семен. — На самом деле я компьютеры люблю и уважаю, как и своего «Москвича». Но стараюсь не связываться…