- Почему...
- Он тоже проклятый, - сказал мужчина, хоть этот вопрос и не входил в предыдущий. Моё сердце затихло, готовясь или остановиться совсем, или забиться с удвоенной силой. - Особое у него проклятие. Он... как бы понятнее выразиться... идеальный убийца. Сильный, бесстрашный, грозный, безжалостный. Разрушитель.
- Разрушитель... - в прострации повторила я, так и не дождавшись ударов сердца.
- Да. Я могу подробнее, если хо... - он протянул ко мне руки, но я поспешно отдёрнула ладони.
- Нет! Не надо... я всё поняла... - я медленно поднялась из кресла и стала разворачиваться, собираясь уходить.
- У вас больше нет вопросов? - каким-то грустным голосом спросил Кветцальский.
- Больше нет. Спасибо, - почти шёпотом ответила я, чувствуя, как что-то катастрофическим образом меняется. Как надвигающаяся гроза, когда первые крупные капли уже упали на землю, а за ними летят ещё тысячи и миллионы.
Дверь передо мной раскрылась.
****
Как я спустилась с лестницы, вышла из Храма и оказалась в автобусе - я не помню. Помню только, как закрывала за собой дверь уже дома. И своё отражение в зеркале. Красная куртка, растрёпанные волосы, заплаканные глаза. Чёрт, как же я себя не контролирую! Вот так через полгорода и ехала!
Неважно. Фаер меня обманул. Мой единственный, замечательный Фаер...
Я опустилась на пол и обхватила колени руками. Я думала, он добрейший человек на земле, я так спокойно себя с ним вела... была уверена, что от него никогда не придётся ждать подвоха...
Нужно встретиться с ним и прямо всё у него спросить.
Нет.
Я в отчаянии откинулась назад и упала на пол, слегка стукнувшись затылком. Но не обратила внимания - не больно, а волосы не запачкаются - на мне же зачарованная жёлтая заколка. Потом я раскинула руки в стороны, представила до мелочей, что будет, если я спрошу у Фаера, правда ли, что он идеальный убийца.
- ...?
- Айки! Откуда у тебя такие мысли? Это всё глупый розыгрыш. Разве я когда-нибудь... - и смотрит своими ласковыми глазами, с болью во взгляде, нежно держит за плечи.
- Да нет, я просто... мне сказали, что ты убил человека...
- Я?! Айки, пожалуйста! Верь мне, а не каким-то глупым людям, которые хотят нас разлучить!...
Я перевернулась на живот и сложила руки под щекой. Зажмурилась.
- ...?
- Кто тебе такое сказал, маленькая?!
- Просто ты так дрался в парке...
- Я же тебя защищал, глупенькая! Как думаешь, другой повёл бы себя иначе?
- Фаер, я была у Кветцальского... и он сказал...
- В Храме? - хмурится, в глазах опять появляется красная искорка. - Давай сходим туда вместе. Пусть он скажет то же самое.
- Но, Фаер...
- Тогда я схожу один, и поговорю с ним...
Всё не так, не так! Не смогу я с ним поговорить! И в том и в том случае ничего не получится - или я ему безоговорочно поверю, даже если Кветцальский и был прав - или он разозлится и пойдёт в Храм... и ещё, чего доброго, убьёт оракула...
- Фаер! - простонала я в ладони и села на колени. Задумчиво посмотрела на ковёр, потом сходила к себе в комнату, взяла стопку листиков для заметок, карандаш, штук восемь старых ручек и положила их в рюкзак. После чего вынула оттуда мобильник и набрала номер.
Гудок. Гудок. Гудок... никто не берёт. Пробую ещё... недоступен. Ещё... недоступен.
И тут ступор спал. Я наконец поняла, что опаздываю. Поэтому, не думая больше ни о чём, я отключила телефон, бросила его на тумбочку, схватила недавно уроненные на пол ключи, вышла за дверь и заперла её.
Словно и не было меня дома.
Время подумать над тем, что я собираюсь делать, у меня есть. У меня его теперь уйма. Но оставлять всё так нельзя. Нет, я, конечно, могу жить дальше как раньше, ходить в универ, общаться с Фаером и притворяться, что ничего не было... но я не смогу... это ведь не тот Фаер, которого я знала, это другой, и как с ним себя вести? Если бы я знала, какой он, я ещё тогда побежала бы прочь, не глядя под ноги и не оборачиваясь! До сих пор звенит в ушах: чудовище, чудовище... А мы ведь уже вместе, и надо только поверить, что сейчас он на самом деле изменился... ведь я не знаю, что он делает, когда не со мной. Может быть, он встречается с друзьями, весело с ними беседует и ведёт себя очень мирно. Он ведь так нежен со мной, держит меня, как хрупкий цветок... а может, он и не охраной занимается, а безжалостными убийствами, и, прикончив очередного человека и вымыв руки от крови, этими же руками обнимает меня...
Может, всё это ошибка? Пусть будет ошибка... Я хочу, чтобы между нами всё было раскрыто, честно, а он... почему же не сказал? Ведь если он стал другим, то не страшно рассказать. А если молчит, значит, он всё ещё... нет, я боюсь. Тогда я боюсь, что он просто вырвет мне сердце.