Воспоминаниям об Александре Блоке Ахматова осталась верна до сих пор. Так, в 1944-1960 годах (то есть, через 23-39 лет после смерти поэта) она посвятила ему три стихотворения:
1
...Там все теперь сияет, все в росе,
И небо забирается высоко,
И помнит Рогачевское шоссе
Разбойный посвист молодого Блока.
2
...И ветер с залива. А там, между строк,
Минуя и ахи и охи,
Тебе улыбнется презрительно Блок
Трагический тенор эпохи.
3
Он прав - опять фонарь, аптека*,
Нева, безмолвие, гранит...
Как памятник началу века,
Там этот человек стоит...
________________________________________
* Ссылка на стихотворение А. Блока (1912 г.):
Ночь, улица, фонарь, аптека,
Бессмысленный и тусклый свет.
Живи еще хоть четверть века
Все будет так. Исхода нет.
_____________________________________
Ахматова написала свое первое стихотворение, по ее собственному признанию, в одиннадцатилетнем возрасте, в 1900 году. Печататься стала в 1911-м году. Через год вышел первый сборник ее стихов "Вечер", принесший ей заслуженную известность. Следующий сборник "Четки" сделал ее славу равной славе Блока, и с этого года (1914) сборники стихов Ахматовой постепенно становятся настольными книгами целого поколения. "Белая стая", "По-дорожник", "Anno Domini".
О сборнике "Anno Domini", вышедшем в 1922-м году (изд. "Петрополис", Петербург), замечательно отозвался Виктор Шкловский.
"Это как будто отрывки из дневника, - писал он. - Странно и страшно читать эти записи. Я не могу цитировать в журнале эти стихи.
Мне кажется, что я выдаю чью-то тайну.
Нельзя разлучать этих стихов.
В искусстве рассказывает человек про себя, и страшно это, не потому, что страшен человек, а страшно открытие человека...
Нет стыда у искусства...
Почему же поэты могут не стыдиться? Потому, что их дневник, их исповеди превращены в стихи...
Человеческая судьба стала художественным приемом.
Приемом.
Да, приемом.
Это я сейчас перерезаю и перевязываю пуповину рожденного искусства.
И говорю:
Ты живешь отдельно.
ПРОСЛАВИМ ОТОВАННОСТЬ ИСКУССТВА ОТ ЖИЗНИ, прославим смелость и мудрость поэтов, знающих, что ЖИЗНЬ, ПЕРЕХОДЯЩАЯ В СТИХИ, УЖЕ НЕ ЖИЗНЬ.
Она входит туда по другому отбору.
Так крест распятия был уже не деревом...
Свобода поэзии, отличность понятий, входящих в нее, от тех же понятий до претворения - вот разгадка лирики.
Вот почему прекрасна прекрасная книга Анны Ахматовой и позорна была и будет работа критиков всех времен и народов, разламывающих и разнимающих стихи поэта на признания и свидетельства".
Юный Георгий Иванов - о "Подорожнике" (1921):
"Новая книга "Подорожник" Анны Ахматовой есть как бы антология всего творчества поэта... Вряд ли я ошибусь, предположив, что в "Подорожнике" собраны стихи, не вошедшие в предыдущие сборники, благодаря чрезмерной строгости поэта к самому себе, - чрезмерной, так как и среди собранных в ПОДОРОЖНИКЕ есть целый ряд превосходных, которые всеми ценителями поэзии прочтутся с волнением и радостью. Вот одно из них:
Мурка, не ходи, там сыч
На подушке вышит,
Мурка серый, не мурлычь,
Дедушка услышит.
Няня, не горит свеча,
И скребутся мыши.
Я боюсь того сыча,
Для чего он вышит.
Ахматова принадлежит к числу тех немногих поэтов, каждая строчка которых есть драгоценность. "Подорожник"... - это прекрасная и живая книга, которая не только прочтется, но будет неоднократно перечитываться".
Георгий Иванов был прав. Сколько раз я перечитывал "Подорожник", как, впрочем, и другие книги Ахматовой? А детский шепот о сыче и Мурке (записанный поэтессой еще в 1914-м году) давным-давно запомнил наизусть.
Печальная красавица, казавшаяся скромной отшельницей, наряженной в модное платье светской прелестницы! Я сделал с Ахматовой в 1921-м году два портретных наброска: один - пером, другой - в красках, гуашью. Ахматова позировала мне с примерной терпеливостью, положив левую руку на грудь. Во время сеанса мы говорили, вероятнее всего, о чем-нибудь весьма невинном, обывательском, о каком-нибудь ни-о-чем. Портрет, сделанный пером, был сначала воспроизведен в книге моих портретов (изд. "Петрополис", Петербург, 1922), затем, в 1923-м году - во втором издании "Anno Domini". После этого, в течение многих лет, он воспроизводился во Франции, Германии, Италии, Соединенных Штатах Америки, Аргентине и в других странах. Об этом рисунке Евг.Замятин писал:
"Портрет Ахматовой - или, точней: портрет бровей Ахматовой. От них как облака - легкие, тяжелые тени по лицу, и в них - столько утрат. Они, как ключ в музыкальной пьесе: поставлен этот ключ - и слышишь, что говорят глаза, траур волос, черные четки на гребне".
Оригинал этого рисунка принадлежит Я.Н.Блоху, основателю издательства "Петрополис". Второй красочный портрет был впервые воспроизведен во Франции, в 1962-м году, в журнале "Воз-рождение". Этот портрет до сих пор висит в Париже, в моем рабочем кабинете.
А.Блоком и Г.Ивановым не исчерпывается список поэтов, посвятивших свои произведения Ахматовой. Н.Гумилев посвятил ей целый сборник. Вот стихотворение Марины Цветаевой:
Ахматовой
Чем полосынька твоя
Нынче выжнется?
Чернокосынька моя!
Чернокнижница!..
...Не загладить тех могил
Слезой, славою.
Один заживо ходил
Как удавленный.
Другой к стеночке пошел
Искать прибыли.
(И гордец же был, сокол!)
Разом выбыли.
Высоко твои братья!
Не докличешься!
Яснооконька моя,
Чернокнижница!..
И еще - цветаевский отрывок из стихов "К Ахматовой":
...Но вал моей гордыни польской
Как пал он! - С златозарных гор
Мои стихи - как добровольцы
К тебе стекались под шатер.
Следя полночные наезды
Бдил добровольческий табун,
Пока беседовали звезды