— Это карнавальное переодевание.
— Кардинал идет на какое-то свидание.
— Нам бы надо было идти за ним следом.
— Нет, — сказал принц, — у этого человека глаза на затылке.
— Ну, господа, надо же сделать что-нибудь, — сказал Морэ, который, чтоб согреться, топал ногою по снегу. — Если встреча с кардиналом отрезвила нас и прогнала нашу веселость, нет никакой причины оставаться здесь. На этом проклятом мосту замерзнешь. Воротимся в Лувр или, чтоб согреться, пойдем проведем часа два у Неве. Чем бы мы ни занялись, начнем с того, чтоб уйти отсюда, если не хотим превратиться в ледяные статуи.
— Не считая того, — подтвердил Монморанси, — что, если мы не остережемся, вместо того, чтоб срывать плащи с других, нам скоро придется защищать свои. Добрые люди, благородной промышленностью которых мы позаимствовались на время и которые, чтоб не конкурировать с нами, держались в стороне, по-видимому, хотят приняться за свои операции, видя, что мы перестали. Может быть, нам придется обнажить шпагу против них через несколько минут, а признаюсь, мне было бы неприятно замарать мою шпагу кровью подобных негодяев. Притом это наделало бы шуму; дозорные, может быть, захотели бы узнать причину шума, и мы были бы принуждены или убить с полдюжины, или позволить вести себя в Шатлэ.
Окончив эти слова, герцог указал на толпу людей зловещей наружности, находившуюся в десяти шагах, которые, по-видимому, совещались о том, следует ли просто прогнать незваных пришельцев или потребовать от них кошелька. Гастон взял герцога под руку.
— Да, кузен, — сказал он, — я понимаю, что эта перспектива вам не нравится. Брат мой Морэ и я можем пренебрегать этими неприятностями, потому что мы еще ничего не значим в государстве и отделались бы гримасой, которую брат мой король состроил бы нам. Я, Гастон Орлеанский, более ничего как гроссмейстер ордена негодяйства, который установил я, великим приором которого Морэ. Если бы дозорные застали нас в погоне за плащами на Новом мосту, нам ничего не могли бы сказать. Мы исполняем нашу должность негодяев. Но вы, Монморанси, герцог и пэр королевства, полководец, адмирал; вы не негодяй и пошли с нами сегодня просто из одолжения; я не прощу себе никогда, если доведу вас до западни. Уйдемте, господа.
— Вот и прекрасно! — вскричал Морэ. — Я не чувствую ни рук, ни ног, ни носа.
— Уйдемте, — продолжал принц, — но не в Лувр, господа, не в Лувр. В Лувре страшная скука сегодня; король Людовик XIII сегодня еще капризнее обыкновенного, сестра моя, Анна Австрийская, от которой, благодаря стараниям кардинала, он удаляется все более каждый день, также не очень желает сблизиться с ним и сегодня отправилась с визитом к герцогине де Шеврез. В Лувре мы будем смертельно скучать.
— Пойдем к Неве; вино там чудесное, а женщины очаровательны.
— Нет, Морэ, нет! У Неве мы можем встретиться с кардиналом.
— Но клянусь бородой великого беарнца, нашего отца, лучше скучать на смерть или очутиться лицом к лицу с кардиналом, чем морозить себе ноги.
— Успокойся, Морэ, ты не замерзнешь, я поведу тебя в самое жаркое место, и если ты будешь скучать в том месте, где я тебя оставлю, значит, уж только по своей охоте.
— Куда ты нас ведешь?
— Узнаешь.
Принц вынул кошелек, высыпал на руку десяток луидоров и, швырнув их в голову ночных воров, издали рассматривавших их, закричал:
— Ловите, негодяи! Это за потерю времени по нашей милости.
Между тем как негодяи дрались за золотые монеты, рассыпавшиеся по снегу, молодые люди, увлекаемые братом короля, добежали до конца моста к Дофиновой улице. У набережной граф Морэ остановился.
— Разве мы не подождем или не пойдем отыскивать наших друзей, убежавших за двумя первыми людьми, которые имели несчастье встретиться с нами? — спросил он.
— Сохрани меня Бог! — сказал Гастон. — Они слишком хорошие негодяи для того, чтоб я взял их в поверенные. Пюилоран, советник Негодяйства, нескромный и болтун; аббат де ал Ривьер пьяница и останавливал бы нас в каждом кабаке, а Рошфор, мой канцлер, так ослеплен своими достоинствами с тех пор, как мадам де Гелиан заметила, чтоб польстить ему, что у него начинает расти борода, что он способен, вместо того чтоб помочь мне, занять мое место возле красавицы, ожидающей меня.
— У тебя назначено свидание, Гастон?
— Это тебя удивляет?
— Нет, но свидание свиданию рознь. Не с одной ли из женщин Неве?
— Фи! С дамой, с одной из наших прелестных и знатных дам! Она назначает мне уже третье свидание, а на двух первых я не был.