– Видишь, Беп? – спросил Джерард. – Хорошая еда. Мы же не можем оставить ее всю фрицам, правда?
Она пожала плечами. Ее взгляд упал на мешки с мукой.
– Никто об этом не узнает, – продолжил Джерард. – Только ты, я, доктор Лам и два его знакомых. Мы никому в здании не расскажем, никто не узнает.
– Какое-то безумие. Прямо под носом у немцев, – сказала она.
– Мы будем делать это по вечерам, после уборки. Или по воскресеньям. Ты же знаешь, что в это время тут никого нет, так ведь?
– А если кто-то войдет, а ты тут набиваешь карманы?
– Чтобы сюда войти, надо позвонить в звонок, – сказал Джерард. – Без ключа никто войти не может. Никто ни о чем не узнает. Они у нас воруют, Беп! Люди голодают. Мы должны что-то сделать. Если мы, зная об этом, ничего не сделаем, я понимаю, что в будущем не смогу на себя в зеркало смотреть. Никогда. А ты сможешь?
Беп стояла, скрестив руки и наморщив лоб. Наконец она медленно кивнула.
– Ладно, – сказала она.
Джерард почувствовал волну облегчения.
– Только никому ни слова, – продолжила она. – Вообще никому. Ни семье, ни друзьям. Никогда. Мы не знаем, кому можно доверять.
– Разумно, – сказал Джерард. – Никому ни слова.
– А если что-то пойдет не так, если тебя поймают… – она запнулась. – Я тебя побью, серьезно, вот увидишь! – Ее глаза сверкнули.
Джерард хотел ответить, что, если его поймают, побьют и без ее помощи, но решил промолчать.
Доктор Лам обрадовался, когда услышал, что Джерарду удалось уговорить Беп. Он предоставил им прочную плетеную корзинку с двумя ручками и веревку, достаточно длинную, чтобы ее можно было спустить в сад с крыши. Джерард собирался впервые опустить корзинку с едой в следующее воскресенье.
Тем временем работа смотрителя, как всегда, не давала Джерарду расслабиться. Конечно, к нему в первую очередь обращались по поводу любых проблем в здании, как серьезных, так и не очень. Также он должен был следить, чтобы здание всегда оставалось убранным и чистым. Неделей ранее приехали две новые работницы. Они всегда задерживались рядом с местом консьержа. Немного поболтав и посмеявшись с ним, они исчезали куда-то на верхние этажи.
– Что это за дамы? – поинтересовался у него Джерард. – Похоже, ты им приглянулся.
Роджер покраснел.
– Не говори глупостей, – сказал он. – Они работают на третьем этаже, убирают там и приносят всем кофе.
Джерард отметил слова, которые использовал Роджер. Поскольку вермахт и NSB конфисковали третий и четвертый этажи, Джерард называл их «фрицевыми этажами». Его поразило, что Роджер говорил об этом с такой непринужденностью, и вновь заставило задуматься, на чьей он стороне.
– Просто будь осторожен, – сказал Джерард как можно спокойнее. – А то сам не заметишь, как окажешься в ловушке.
Роджер по-прежнему выглядел неловко.
– Слышала, фрицы наняли двух голландок? – спросил он у Беп чуть позже.
– Знаю, да, – ответила она. – Эмили и Флор. Пару недель назад познакомилась с ними. Не хотели меня отпускать, как только увидели мое пузо.
– Интересно, что они за женщины, раз готовы работать на этих крыс, – сказал Джерард. – Мне было бы так стыдно другим об этом рассказывать.
– Они точно из NSB, я уверена, – сказала Беп. – Мне они ничего не сказали, но я сразу поняла по их отношению к немцам. Если бы я должна была подносить фрицам кофе, непременно добавила бы в чашку ложечку мышьяка.
– Роджер, вроде, с ними ладит. Они сегодня так мило болтали. Нам надо быть с ним осторожнее. Он-то многое видит и слышит на своем посту.
Красное платье
Одним субботним вечером Беп и Джерард сидели за столом. Они ужинали в тишине, оба погруженные в собственные мысли. Сегодня им предстояло сделать это в первый раз. На крыше ждали корзина с веревкой. Корзинку планировали опустить в десять часов, значит, наполнить ее надо было до этого.
Джерард волновался, но при этом был в предвкушении. Он был счастлив, что наконец мог сделать что-то с такой вопиющей и неприкрытой несправедливостью. Он перебрал в уме детали плана. Спустить корзину, наполнить продуктами, поднять обратно на крышу, опустить на веревке. Ровно в десять. Он боялся представить, что будет, если он опустит корзину, а доктора Лама внизу не окажется. Если кто-то пройдет мимо, непременно увидит корзину, полную еды. Главное – точно рассчитать время. На всякий случай Джерард сверил наручные часы с часами в холле. Время было одинаковое.