Вюрдеманн положил трубку.
Весь дом пришел в движение. Прибытие военнослужащих вермахта полностью нарушило распорядок дня. Сотрудники увидели армейские машины у здания, поэтому вошли со смесью страха и раздражения на лице. Директор торговой компании еще не прибыл; Джерард подозвал первых приехавших сотрудников к лестнице, чтобы объяснить ситуацию. Они были поражены.
– Что же нам делать? – спросила женщина. – Нам же все равно заплатят, правда?
– Я не знаю. Частное слово, не знаю, – больше Джерард ничего не мог сказать.
Он все поглядывал на дверь, надеясь, что с минуты на минуту появится директор. Немецкие офицеры тем временем курили и перебрасывались шутками у кабинки консьержа. Младший офицер держал руки в карманах, как и его коллеги, и разглядывал прибывающих сотрудников. Роджер не выходил из кабинки и изо всех сил старался исполнять свою работу.
Директор ворвался, подошел к офицерам и стал с ними ругаться. Но разговор вышел коротким и неприятным, Джерард понял это и на расстоянии. Офицеры и директор начали повышать голос, и в конце концов один из офицеров поднял руку и указал на потолок.
Директор присоединился к сотрудникам, которые тут же завалили его тонной вопросов. Он побелел и повел сотрудников наверх.
Офицеры поднялись по лестнице, Джерард последовал за ними. Мужчины изучали этажи, указывая, куда и что поставить. Было решено, что они вернутся утром. К тому моменту надлежало убрать все с этажей, кроме столов и шкафчиков. Немцам они понадобятся.
Одна из женщин заплакала. Молодой офицер подошел, вытащил из кармана носовой платочек и протянул его женщине. Она подняла глаза.
– Мне от тебя ничего не нужно, гад! Ничего! – крикнула она.
Юноша пожал плечами и смахнул все с соседнего стола одной рукой. Бумаги, подставки, ручки, ленты печатных машинок – все полетело на пол. Немцы посмеялись, развернулись и пошли дальше.
На освобождение этажей ушел почти весь день. Печальный знак, решил Джерард. Потрясенные сотрудники бродили по зданию, собирая вещи. Воспользовавшись личными связями, директор организовал пространство для хранения вещей на столько, насколько это необходимо, но нового офисного здания пока не было. Служебный лифт весь день то поднимался, то опускался, транспортируя из здания имущество изгнанной компании. Когда все кончилось, последним ушел директор. У него был пустой взгляд, будто он не до конца понимал, что с ним произошло.
– Извините, – сказал Джерард.
– Да вы же не виноваты, – вяло ответил директор. – Такова жизнь.
Джерард не знал, что ответить, поэтому просто промолчал. Директор пожал ему руку и, не оборачиваясь, вышел из здания.
Следующим утром военные прибыли очень рано. К зданию подъехал полностью загруженный транспортный грузовик, и грузчики тут же принялись за дело. Роджер напряженно сидел на своем посту. Для удобства все двери оставили открытыми, и он очень старался не упустить приходящих сотрудников, которые должны у него отмечаться.
Немцы были заняты перетаскиванием вещей в здание: коробок с документами, печатных машинок, дубликаторов, инвентаря. Они осторожно поднимали все по лестнице. Джерард решил остаться у подножия лестницы, чтобы наблюдать за процессом. Когда один из солдат спросил, не может ли Джерард помочь, он быстро схватил какие-то небольшие инструменты и сделал вид, что ему срочно необходимо починить одну из дверных ручек.
Роджер похлопал его по плечу и спросил:
– Может, надо сказать им, что у нас есть служебный лифт?
– Я не буду ничего им говорить, – ответил Джерард. – Пусть таскают свой хлам по лестнице.
В первой половине дня подъехал грузовик с материалами для обжарки кофе. Он въехал в служебный вход по соседству, чтобы загрузить все в лифт. Через пару минут к Джерарду прибежал немец с красным лицом и высоким голосом спросил, почему же, ради всего святого, Джерард не сказал им о служебном лифте.
– Что ж это я, совсем забыл, – сказал Джерард, изо всех сил изображая вину.
Он взял инструменты и поднялся по лестнице. Раз он был не в состоянии наблюдать за немцами, можно было и уйти. Он оказался на своем этаже, но Беп нигде не нашел. Обошел все комнаты и решил, что она, наверное, в туалете. Джерард постучал в дверь.
– Беп, ты здесь? Все нормально?
Через несколько секунд дверь открылась и вышла Беп, вся белая, на трясущихся ногах.
– Мне очень плохо, – сказала она, опускаясь на первый попавшийся стул. – Меня утром три раза стошнило.