На снимке Шонни широко улыбается, указывая на одну из маминых подопытных черепах, которая вытянула шею и уже готовится оттяпать ему палец.
Мама исследует особенности репродуктивной деятельности каймановых черепах, поэтому несколько раз в месяц ездит навещать их выводок на реке Чаттахучи. Шонни нравится ездить с ней вместе, а вот я предпочитаю оставаться дома в безопасности. Каймановые черепахи ужасно гадкие.
– Да. Его зовут Шон.
– Шон – скорее ирландское имя. Удивительно для семьи, где так много связано с Шотландией.
Я улыбаюсь:
– Для нас это больная тема. Мама просто влюбилась в это имя, но дедушка – отец моего отца – чуть не откинул копыта, когда его услышал. Он-то предлагал Малкольма, Эвана или Дугала.
Сент-Клэр смеется:
– Сколько брату?
– Семь. Уже во втором классе.
– У вас большая разница в возрасте.
– Ну, либо он получился у родителей случайно, либо это была последняя попытка спасти распадающийся брак. Мне никогда не хватало смелости спросить, как это получилось.
Черт! Не могу поверить, что я это сказала.
Сент-Клэр садится на край кровати:
– Твои родители разведены?
Я стою возле компьютерного кресла, поскольку сесть рядом с Сент-Клэром на кровати не отваживаюсь. Возможно, чуть позже, когда привыкну к его присутствию, я на это решусь. Но не сейчас.
– Да. Папа ушел, когда Шону было шесть месяцев.
– Прости. – Судя по виду Сент-Клэра, он действительно расстроен. – Мои тоже в разводе.
Я вздрагиваю и скрещиваю руки на груди:
– Ты тоже меня прости. Это дерьмово.
– Все в порядке. Мой отец – ублюдок.
– Мой тоже. То есть, наверное, это так, раз он бросил нас, когда Шонни был еще младенцем. А он бросил. Плюс по его вине я застряла здесь. В Париже.
– Я знаю.
– Откуда?
– Мер сказала. Но готов поспорить, мой отец куда хуже. К сожалению, он в Париже, а мама одна, за тысячу миль отсюда.
– Твой папа живет здесь?
Я удивлена. Знаю, что его отец – француз, но не могу представить, чтобы родитель отправил своего ребенка в школу-интернат, хотя они живут в одном городе. Это идиотизм.
– У него картинная галерея здесь и еще одна в Лондоне. Он все время разрывается между ними.
– И часто ты его видишь?
– Стараюсь с ним не пересекаться.
Сент-Клэр мрачнеет, и тут до меня доходит, что я понятия не имею, зачем он пришел. Приходится прямо спросить его об этом.
– Я разве не сказал? – Парень выпрямляется. – Ну, мм… Я просто знаю, что, если никто не придет и не вытащит тебя отсюда, ты так и будешь тут сидеть. Так что идем гулять.
Я вдруг ощущаю порхание бабочек в животе.
– Вечером?
– Вечером.
– Ясно. – Я делаю паузу. – А как же Элли?
Сент-Клэр плюхается на кровать:
– Планы сорвались.
Он неопределенно взмахивает рукой, и я понимаю, что о подробностях лучше не спрашивать.
– Я не одета. – И показываю на пижаму.
– Брось, Анна. Ты опять за старое?
Я окидываю парня недоверчивым взглядом, и мне в голову летит подушка с единорогом. Я бросаю ее обратно, Сент-Клэр ухмыляется, съезжает с кровати и огревает меня со всей силы. Я пытаюсь ухватиться за подушку, но промахиваюсь. Сент-Клэр бьет меня еще пару раз, прежде чем мне удается отобрать подушку. Он сгибается пополам от хохота, и я бью его по мягкому месту. Сент-Клэр вновь пытается выдернуть подушку у меня из рук, но я так крепко ее держу, что ему приходится отступить… И я падаю на кровать, потная и растерянная.
Сент-Клэр плюхается рядом, с трудом переводя дух. Он лежит настолько близко, что его волосы щекочут мое лицо. Наши ладони почти соприкасаются. Почти. Я пытаюсь вдохнуть, но у меня ничего не получается. И тут я понимаю, что не надела лифчик…
Меня охватывает паника.
– Ладно, – выдыхает Сент-Клэр. – План таков.
Я не хочу испытывать к нему никаких чувств. Хочу, чтобы все шло как обычно. Хочу быть его другом, а не очередной глупой девчонкой, питающей несбыточные надежды. Я заставляю себя подняться. Волосы наэлектризовались и торчат во все стороны, поэтому я беру резинку с комода, чтобы собрать их в хвост.
– Надень нормальные штаны, – говорит он. – И я покажу тебе Париж.
– И это все? Таков твой план?
– Вроде того.
– Вау. «Вроде того». Забавно.
Сент-Клэр недовольно бурчит и запускает в меня подушкой. Раздается телефонный звонок. Наверное, мама – на этой неделе она звонила каждый вечер. Я хватаю сотовый со стола и уже собираюсь сбросить звонок, как вдруг на дисплее высвечивается имя. Сердце замирает.
Тоф.
Глава восьмая
– Надеюсь, ты носишь берет, – подкалывает Тоф.
Я чуть не прыскаю от смеха. Он позвонил! Тоф позвонил!