Мать и старший брат пытаются предостеречь Вронского, но, понятное дело, это только вызывает в нем злобу - еще ни один человек, потерявший от страсти разум, не прислушался к разуму других. Вот и Вронский думает так же: да что они понимают в любви, все эти люди?! Однако... "Он сердился на всех за вмешательство именно потому, что он чувствовал в душе, что они, эти все, были правы". И, думая об этом, он нет-нет да и испытывал чувство омерзения - вот только к кому, он не мог разобраться: "к Алексею ли Александровичу, к себе ли, ко всему ли свету, - он не знал хорошенько".
Удивительное совпадение! То Каренина никак не разберется в своих чувствах, а потом видит про них совершенно ясные сны, то ее любовник ну просто не в силах понять, кому адресовано его омерзение. Разумеется, он знает, просто, как и Анна, не хочет этого знать.
*
Наступает лето. Анна живет на даче. Ее муж, уставший от мучительной двусмысленности, ездит по заграницам, занимается государственными проектами и, не зная, как разрешить ситуацию, беспомощно принимает решение делать вид, что ничего не случилось. Вот только с женой своей он больше не спит...
В один из дней должны состояться скачки, в которых Вронский принимает участие и на которых должен присутствовать весь бомонд с государем во главе. На этот день у влюбленных намечено свидание. Вронский не видел ее уже три дня и соскучился. Он редко ездит к ней на дачу - из-за ее сына, перед которым ему стыдно.
На этот раз он все-таки приезжает к ней. И застает ее в глубоком раздумье. Что с вами? - спрашивает он. И тут начинаются обычные игры манипулятора. Он спрашивает - она демонстративно молчит. Сказать ему или не сказать? - думает она, глядя на Вронского. (А сказать есть чего, поскольку Анна беременна.) Не буду говорить, решает она, ведь он так увлечен предстоящими скачками, что не поймет всю важность этого события.
Однако весь вид ее по-прежнему остается задумчивым и даже слегка печальным. И Вронский это, конечно, видит... Скажите же, о чем вы думаете! - вот уж умоляет Вронский. Но она опять не отвечает. И только вопрошающе смотрит на него. Однако глаза ее при этом блестят и руки дрожат - и Вронский это видит...
Что же вами, спрашивает он, умоляю, скажите мне ради бога! Но она снова молчит. "Я не прощу ему, если он не поймет всего значения этого. Лучше не говорить, зачем испытывать?" - думает она. Однако руки ее все больше и больше трясутся - и, разумеется, Вронский это опять-таки видит...
Наконец тревога Вронского искусно доведена ею до критической точки: "Ради бога!" - схватив ее за руку и уже чуть не коленях взывает перепуганный Вронский, и в ту же секунду ее решение внезапно меняется:
"- Сказать?
- Да, да, да...
- Я беременна, - сказала она тихо и медленно".
Вронский бледнеет, отпускает ее руку, опускает голову... Это известие его явно не радует, более того - оно ему неприятно, он от этого известия в шоке. Странно, но именно такая его реакция Анну волне удовлетворяет. "Да, он понял все значение этого события", - подумала она и благодарно пожала ему руку".
Уж не знаю, за что тут можно было благодарить Вронского - может, Анна решила, что известие о ее беременности он воспринял как еще один упрек себе, тем самым избавив ее от необходимости самой углублять в нем чувство вины перед ней, но в любом случае на этот раз Анна ошиблась. Как бы она там себе ни думала, в любом случае он понял это известие совершенно иначе: "При этом известии он с удесятеренною силой почувствовал припадок этого странного, находившего на него чувства омерзения к кому-то".
Вообще странная, конечно, любовь. Одному, не успев встать с дивана счастья, хочется секса втроем, а другой постоянно испытывает омерзение к кому-то. К удобному неведомому кому-то. И при этом оба постоянно говорят о любви.
Однако пришла пора что-то делать. Теперь уж точно нужен развод. Он целует ей руку, привычно покорно смотрит на нее, а потом непривычно категоричным голосом сообщает, что отныне их судьба решена. И тут опять начинается весьма любопытный диалог...
Он решительно уверяет, что пришла пора покончить с ложью, в которой они живут. Она тихо отвечает, что не видит никакого решения. На ее лице сияет нежная улыбка...