Императрица прошла в центр партера, где стояли три кресла. Среднее предназначалось для Ее величества, два других – по обеим сторонам – для принцесс, Анны и Елизаветы. Ее величество опиралась на руку графа Бирона. Императрица была одета во французское платье из гладкого силезского шелка, на голове – батистовый платок, а поверх – шапочка аспадилли из тонких кружев с вышивкой тамбуром и с бриллиантами на одной стороне. Одежды принцессы Елизаветы расшиты золотом и серебром.
Принцессу Анну я тотчас узнала, хотя никогда прежде не видала ее. Она была в малиновом бархате, богато расшитом золотом; платье было сшито, как и подобает одеянию наследной принцессы, – с длинным шлейфом и широким кринолином. Головку Анны красиво покрывали кружева, а ленты были приколоты так, что изящно свисали, довольно длинные. Шемизетка была собрана в складки и плотно прилегала к шее. Четыре ряда гофрированного широкого воротника смотрелись величественно. В прическе из своих волос – бриллианты и жемчуг, на руках – браслеты с бриллиантами.
От императрицы подошел к нам нарядный дворянин и передал повеление приблизиться. Мы с тетушкой исполнили повеление. Я сделала реверанс, присела в поклоне. Принцесса Анна смотрела на меня с выражением детского любопытства и наивности. У нее тонкие черты, но лицо несколько полноватое и бледное. Тонкие темные брови, темные глаза. Она брюнетка. Государи Романовы, история которых начинается с отца и деда Великого Петра, все имеют характерную яркую внешность – высокий рост, смугловатый тон кожи, большие черные глаза, черные кудрявые волосы…[35]
Я снова в разлуке с тетушкой. Вчера меня доставили во дворец на занятие принцессы. Тетушка толковала последнюю проповедь пастора Бюшинга. Принцесса внимательно слушала, широко раскрывая наивные темные глаза. Она смотрела на меня прямым наивным взглядом. Наконец госпожа Адеркас умолкла. Я заметила, что взгляд темных глаз принцессы сделался растерянным и даже испуганным. Тетушка попросила меня продолжить толкование. Не знаю, как это произошло, но я вдруг догадалась, что не нужно ничего говорить. Это я-то, любительница показать себя, пощеголять своими познаниями и острым умом! Право, я не знаю, как это мне пришло в голову. Но я сказала:
– Простите, госпожа Адеркас, я не могу вот так сразу. Я должна подумать…
И, проговорив эти слова, я почувствовала, что сидящая вблизи от меня принцесса успокоилась несколько. Тетушка устремила на нее твердый взгляд. Принцесса потупилась. Она была в скромном синем платьице и принялась теребить тонкими пальчиками концы косынки, связанные на груди. Тетушка нахмурилась и сказала, что недовольна нами. Затем приказала вытвердить урок из географии. Улучив минуту, когда она отвернулась, принцесса быстрым жестом вытянула худощавую нежную руку и слегка сжала пальцы моей левой руки, которая была ближе к ней.
– Стыдно отвечать… – прошептала она, однако не успела договорить и развить свою мысль, потому что госпожа Адеркас снова повернулась к нам своим строгим лицом. После трапезы принцесса должна была учиться у архиепископа Прокоповича[36], наставлявшего ее в основах православия. Встав из-за стола, принцесса взглянула на меня с признательностью и, покраснев, предложила мне отобедать вместе с ней. Я тотчас поблагодарила, спеша согласиться. Яркая краска сошла с бледных щек, принцесса слабо улыбнулась. Я поняла, что она действительно робка, и для нее мучение – приказывать, и она – это было даже лестно мне – побаивалась меня, я представлялась ей девицей ученой и самоуверенной. И пожалуй, она недалека от истины! Нам подали блюдо с холодным паштетом, пирожные и вино. Принцесса принялась за пирожные в ожидании горячих кушаний. Госпожа Адеркас храбро предложила своей воспитаннице оставить сладкое и отведать паштета. Принцесса тотчас опустила руки на колени. Я же, напротив, решительно взяла кусочек пирожного. Тетушка глянула на меня удивленно и недовольно. Поверьте, что сейчас, когда я об этом пишу, я все еще не могу понять, зачем я вела себя именно так. Во всяком случае, совсем не для того, чтобы подольститься к принцессе. Скорее, она вызвала у меня чувство симпатии своей трогательной робостью и непритворной наивностью. Мне захотелось поддержать ее, чтобы она сделалась более непринужденной. Принесли маленькие черные хлебы, затем поставили горячее. Жареная говядина с солеными огурцами была приготовлена очень вкусно. Но более всего нас обрадовали две корзинки – одна с конфетами, другая – с орехами и финиками. Принцесса обратилась ко мне и спросила, могу ли я присутствовать на ее занятии с архиепископом. Госпожа Адеркас взволнованно возразила, что я не склонна к перемене вероисповедания. Но принцесса очень мило и кротко просила ее позволить мне присутствовать… Я, в свою очередь, подтвердила, что не намереваюсь переменять веру, но в то же время счастлива была бы исполнить повеление принцессы. Я чувствовала явный интерес принцессы к моей особе, и мне был, разумеется, приятен этот интерес. Госпожа Адеркас смилостивилась и позволила мне присутствовать на занятии принцессы с архиепископом. Это весьма значительное лицо в облачении православного иерарха. Высокий цилиндрический головной убор и борода придают архиепископу вид чрезвычайно важный. Тем не менее августейшая ученица явно боялась его куда менее, нежели мою тетушку. Я была удивлена, когда оказалось, что занятие посвящено изучению латинского языка. Архиепископ задал принцессе несколько вопросов, на которые она ответила медленно, но не чинясь. Вопросы эти показывали, что архиепископ не пренебрегает в своих занятиях с наследницей престола первыми основаниями философии. Госпожа Адеркас не присутствовала. Позднее я узнала, что архиепископ обучался в молодости у польских иезуитов, затем провел несколько лет в Риме, где бывал в различных академиях.
35
…черные кудрявые волосы… – такой облик первых Романовых встает из описаний и портретов; впоследствии Романовы «посветлели»; сказалось, вероятно, перманентное – из поколения в поколение – родство с немецкими княжескими домами.
36
…архиепископа Прокоповича… – Феофан Прокопович (1681–1736) – церковный и государственный деятель.