— Я не понимаю тебя, Джон. Со мной все понятно, не люблю, развожусь и точка, но в чем твоя проблема? Тебе мало невесты? Нужна любовница? Как знаешь, Джон, это твоя жизнь и твое дело, но позволь, любовницей буду не я! Мы… — сразу умолкла, когда послышались шаги.
Одним быстрым движением мужчина заволок меня в кладовую и тихонько закрыл дверь. Среди консервов и стеклянных банок мы едва умещаемся в тесной каморке.
Через тонкую дверную щель вижу, как в кухню вошла мать Тома!
Зло смотрю на Хэнтона. Под каким бы предлогом он ни покинул общий стол, со мной на кухне его быть не должно. Тем более при таких обстоятельствах! Зачем вообще понадобилось меня затаскивать сюда, ведь мое присутствие в кухне вполне объяснимо.
Как бы там ни было, после драки кулаками не машут. Я здесь и никуда не денусь, пока Стоун-старшая не покинет кухню. Сердце будто замерло, когда женщина подошла так близко, что я смогла чувствовать ее сладкий парфюм.
В то время пока я стараюсь даже не дышать, Хэнтон чувствует себя вполне спокойно. Его рука обвила мою талию, и я неизбежно соприкасаюсь с ним бедрами и грудью. От возмущения у меня приоткрылся рот, что очень развеселило Джона. Со злостью смотрю в глаза мужчины.
— Что с тобой опять стряслось? — тихо выругалась за дверью миссис Стоун.
Мой взгляд метнулся. Женщина в замешательстве оглядывается вокруг и недовольно качает головой.
Пока она с шумом перекладывает большой поднос с чашками на передвижной сервировочный столик, я в гневном бессилии наблюдаю, как мужчина склоняется к моим губам, пальцами слегка сдавив мне челюсть. Через это мы уже проходили, и я безропотно раскрываю губы. Когда мощная рука примкнула к тонкой оголенной шее, поцелуй стал сильным и глубоким.
Злость на Джона уходит стремительно, а взамен по телу растекается приятное тепло. Миссис Стоун ушла, а поцелуй продолжается. Мужчина крепче стиснул в своих объятиях и второй рукой обхватив мой зад, плотно прижал мои бедра к своим и…
Я укусила его за губу! С шумным выдохом Джон мгновенно выпустил меня из капкана своих рук. В его глазах тоже появилась злость, и вместо того чтобы обрушить на меня свою ярость, он резко притянул меня к себе и опять примкнул к губам. Нежно.
Кажется, я начинаю сдаваться.
— Что это? — Джон увидел иссиня-черный след от рук Тома чуть выше локтя, который я попыталась скрыть удлиненным рукавом платья.
— Недоразумение, — рассеянно говорю я и сразу выхожу из кладовой.
— Анна. Какого черта? — потребовал он и мне приятна мысль, что, быть может, ему не все равно.
— Том разозлился из-за моих поездок в Данфорд и потерял контроль. Это была ошибка, он извинился. Все в порядке.
— На следующей неделе Стоун едет в командировку, — сказал Хэнтон. — А ты приедешь в Данфорд и явишься в мой кабинет. С собой возьми документы.
Я нахмурилась, но спорить не стала.
— Ладно, но Том лишил меня содержания…
Сказать эти слова было очень унизительно.
Из кармана брюк Джон вынул купюру и отдал ее мне.
100 баллионов.
— В среду, — сказал Джон. — В два часа я жду тебя в своем кабинете.
Вечер подошел к концу. Джон ничем не выдал свои чувства по отношению к Тому. Мужчины распрощались достаточно дружелюбно.
Мистер Честон попрощался со мной прохладно — я бы даже сказала, подчеркнуто холодно. С его супругой такого казуса не вышло. Женщина горячо поблагодарила меня за веселый ужин. Да, именно так она сказала!
Гости ушли. Дверь закрыта. На меня никто не ругается, а значит, все прошло не так плохо, как я боялась.
Том уверен: раз уж в его доме был сам Джон Хэнтон, его карьера обязательно пойдет в гору. Смотрю на его довольную улыбку, почувствовав болезненные уколы совести. Мало того что я заняла место его горячо любимой Анны, так еще… ничего не могу поделать со своими чувствами к его боссу.
Мой взгляд упал в пол. Лучше не думать об этом.
Дни летят очень быстро. Мать Тома по-прежнему гостит в доме 68 на Солнечной улице и без устали занимается моим воспитанием. Кое в чем она добилась успеха. Теперь я знаю о секретах качественной уборки столько, что хоть книгу пиши!
В день перед командировкой Том скрупулезно собирает чемодан. Он не должен ничего забыть, ведь заступив на новую должность, он должен будет оставаться в Конектике несколько дней.
Завтра Том уедет, и я сяду на первый же стилпоезд в Данфорд, чтобы встретиться с Джоном. Я рада этому, а гордость вопит и возмущается.
Я не смотрю телевизор — он откровенно раздражает. Я не читаю книг — они кажутся мне скучными. Я слушаю только радио — именно оно стало мне лучшим другом и союзником в этом доме. Но не сегодня.