Я просыпаюсь от запаха пыли и ощущения, что большая часть моей головы наполнена осколками. Затем я моргаю. С каждый новым вдохом я выпускаю, периодически задерживая, облачко серой пыли, которая тут же оседает на неровную половицу. Переворачиваясь на спину, я понимаю, что голова невредима, зато мозг болит так сильно, что вынуждает меня закрыть глаза снова. Я не знаю, где я. Не помню, что я делал перед тем, как оказаться здесь. Все, о чем я могу думать в этот момент, это о том, что мой мозг ощущает, будто бы он плывет. Постепенно в голове всплывает изображение: один неандертальский ушлепок, размахивающий дощечкой. Кусочки головоломки начинают заполнять прорехи в моей памяти. Я снова моргаю от странного серого света.
Странный серый свет. Мои глаза расширяются. Я внутри дома. Встряхиваю головой, словно пес, роющий канаву для воды, и миллион вопросов вертится на языке. Как долго я был в отключке? В какой комнате я нахожусь? Как мне выбираться отсюда? И, конечно, самый главный вопрос: те засранцы оставили меня здесь одного? На мой последний вопрос быстро отозвался голос Майка.
— Видите, я же говорил, что не прикончил его.
Он постукивает пальцами по стеклу, поэтому я поворачиваюсь к окну, чтобы увидеть его расплывающееся в улыбке лицо. Он говорит какие-то глупости насчет того, будто бы я уже мертвец, и что на самом деле случается с такими парнями как я, если с ним связаться. Тогда я слышу голос Кармел, причитающий, что она собирается вызвать копов и интересуется, в порядке ли я.
— Кармел, — выкрикиваю я, пытаясь подняться на колени, — со мной все в порядке.
— Кас, — отзывается она, — эти шутки — я не знала о них, клянусь.
Я верю ей. Я чешу затылок. Мои пальцы нащупывают кровь. Вообще-то, много крови, но я не волнуюсь, а рана кровоточит, как вода из крана, намного больше, чем от простого пореза бумаги. Я опустил руку на пол, чтобы оттолкнуться, а кровь в это время смешивается с грязью, превращаясь в песчаную алую массу. Слишком рано поднялся. Голова кружится. Мне нужно лечь назад. Комната начинает кружиться перед глазами.
— Боже, глянь на него. Он опять лег. Вероятно, мы должны вывести его отсюда, парни. Он мог получить сотрясения мозга или что-то в этом роде.
— Я приложил его дощечкой; конечно, у него сотрясение мозга. Не будь идиотом.
Кто бы говорил, хотелось мне сказать. Все это выглядит слишком банально, слишком бессвязно. Почти что сон.
— Просто давайте оставим его здесь. Он сам найдет назад дорогу.
— Чувак, мы не можем. Посмотри на его голову: кровью залило весь пол.
Пока Майк и Чейз дискутируют по поводу того, присмотреть за мной или позволить мне умереть, я чувствую, как мое сознание медленно уплывает в темноту. Думаю, фактически это возможно. На самом деле, я уже был наказан жизнью — довольно немыслимо. Но потом я слышу голос Чейза, звучащий на 5 октав выше.
— Боже! Боже!
— Что случилось? — Майк кричит, при этом его голос кажется раздраженным и одновременно паническим.
— Лестница! Посмотрите на эту чертову лестницу!
Я заставляю глаза открыться и приподняться на дюйм или два. Сначала я не вижу ничего необычного. Лестница немного узкая, а перила сломаны не больше чем в трех местах. Но затем я смотрю пристальнее.
Это она. Анна вспыхивает и угасает, как изображение на экране компьютера, и, будучи неким черным фантомом, пытается вырваться из видео прямо к нам в реальность. Когда ее рука хватается за перила, она материализуется, а перила ноют и скрипят под ее давлением. Я мягко качаю головой, все еще оставаясь дезориентированным. Я знаю, кто она, знаю ее имя, но не могу понять, почему я здесь. Внезапно мне приходит в голову, что я в ловушке, и поэтому не знаю, что мне делать. Я слышу, как Майк и Чейз в панике повторяют молитвы, как они спорят о том, следует ли бежать или как-то вытащить меня из дома.