«Корсар» — 5 декабря 1904 года.
«Качества первоклассной классической танцовщицы сказались вчера решительно во всех ее нумерах, начиная с широких полетов в entree и кусочках в Finesse d’amour — pas d’action, которое она провела с шаловливым кокетством и верным артистическим вкусом. Она была бесподобна и в pas de deux, очень красиво сочиненном ее великолепным партнером г. Кякштом. Здесь г-же Павловой чрезвычайно удались renverses и мгновенная замена их падением на одно колено; с большим блеском протанцевала она вариацию на fouettes еп diagonal, очень трудное pas, которое несомненно более изящно, чем настоящие «механические» fouettes... В jardin anime поражают зрителя изумительные по своей воздушности, ширине и пластичности элегантные, блестящие кабриоли Павловой... В нежных, изящных полутонах провела она несколько рискованную сцену в гроте... Ее образ Медоры вышел целомудренным и трогательным, а потому поэтично красивым. Какая Это, в самом деле, умная и тонкая артистка! Как она умеет своим артистическим чутьем найти грань прекрасного...»
Такие рецензии составили за год объемистую тетрадь: многочисленные газеты отмечали не только дебюты, но каждое повторное выступление.
В труппе удивлялись: ведь какая с виду хилая, а все ей нипочем. В 1904-м, 3 ноября утром еле встала с постели с температурой 38,3. Театральный врач нашел инфлюэнцу и, после долгих уговоров, отрапортовал: «Считая вредным для здоровья г-жи Павловой II участие сегодня в балете «Жизель», я ей решительно не советовал этого делать. На совет мой г-жа Павлова заявила, что будет танцевать сегодня и что она слагает с дирекции всякую ответственность за могущие быть от этого вредные последствия для ее здоровья».
Тогда прошло без последствий. Но даже если б и были! Ведь в ту — последнюю — болезнь, узнав, что резекция ребер может продлить жизнь, но тогда танцевать уже не придется, усталая пятидесятилетняя женщина бросила вызов смерти... А здесь за нее была молодость и необоримая воля к творчеству...
К тому же вольно было болезни свалиться в день спектакля! И так танцуешь куда меньше, чем хочется. Иной раз пробудешь на сцене всего-то несколько минут.
Эти короткие мгновения хотелось продлить. Строгая дисциплина и здесь не давала простора. 23 января 1905 года режиссер Николай Григорьевич Сергеев, бесстрастно выслушав объяснения запыхавшейся танцовщицы, отписал в контору, что Павлова бисировала вариацию Пахиты два раза,, когда 24-й параграф устава разрешает только один бис. Ну и, конечно, «поставили на вид».
Но в общем — для посторонних, во всяком случае, — все шло как по маслу.
Далеко позади остались Ваганова, Седова, Егорова. Сейчас Павлова в первой четверке с Кшесинской, Преображенской, Трефиловой, а для многих и ни с кем не сравнима. Ее имя постоянно упоминают газеты: отмечают ее рядовые спектакли, выступления в благотворительных концертах, описывают туалеты, когда она появляется в публике, подчеркивают ее особую преданность сцене и танцу.
Вот, например, 1906 год.
Март. Хроника «Биржевых ведомостей»:
«В течение длинного великопостного антракта наши танцовщицы неудержимо подвизаются в благотворительных спектаклях во всевозможных театрах, то играя драматические роли, то танцуя в дивертисментах, то продавая афиши и цветы, то уезжая на гастроли в Варшаву, Гельсингфорс и пр. Юная звезда нашего балета, талантливая Павлова 2-я, одна из всех избрала благую долю и утилизирует великопостный отдых в Милане, усердно занимаясь своим искусством у знаменитой преподавательницы танцев г-жи Беретта, ежедневно посещая ее хореографический classe de perfection в La Scala».
Май. «Журнал распоряжений»:
«С первого мая сего года г-жа Павлова 2-я переведена в разряд балерин с окладом в 3000 рублей в год».
А. Павлова и А. Волинин — гавот
Аврора «Спящая красавица» (костюм Л Бакста)
Приглашение к танцу
А. Павлова и А. Волинин «Осенние листья»