Воскресенье и понедельник (Анины выходные) были посвящены проверке сочинений. Хотя обычно воскресный день девушка проводила совсем иначе. Ведь у Сергея в воскресенье тоже были выходной, и часто молодые люди проводили этот день вместе: это мог быть поход в кино, в гости к родителям или друзьям, или просто прогулка, или, наоборот, кто-то приходил к ним, и тогда девушка готовила вкусный обед. Но на этот раз Аня решила, что подготовка к урокам важней: проверить полусотню тетрадей за один день это не шутка. К тому же она посчитала, что чтение сочинений ребят поможет ей ближе узнать каждого ученика, окунуться в его внутренний мир. Ведь, отвечая на вопрос, заданный в сочинении, он проявляет свою индивидуальность, высказывает свой взгляд на проблему в зависимости от мировоззрения.
Таким образом утром, сразу после завтрака, Аня потонула в кресле рядом со столиком, на котором стояли две стопки тетрадей. А Сергею, обиженному на невнимание к себе, ничего не оставалось делать, как быть представленным саму себе уже в очередной раз. И он не придумал ничего лучше, как уйти к друзьям. Аня же его уход восприняла с большим облегчением, ведь теперь никто не отвлекал её.
Итак, взяв тетрадку одного из учеников десятого "б", она принялась изучать мнения учеников об островской Катерине. Так же как и на уроках, десятый "б" порадовал Аню и в сочинениях. Они отличались чёткостью изложения мыслей и здравым смыслом. Тем же отличался и почерк учеников: он был ровный, уверенный. И орфографических ошибок почти не было. Проверив половину стопки, Аня поставила только одну "тройку" и ни одной "двойки". Но вот наконец она добралась до тетради, на обложке которой было написано имя "Игорь Руднев". Интересно, интересно, что же он там написал? Девушка взяла его тетрадь в руки с некоторым трепетом, словно это был сакральный список. Она сразу вспомнила, с каким серьёзным лицом на уроке подросток писал сочинение, было видно, как он старается. И Аня невольно в тот момент даже залюбовалась им. Это было учительское счастье иметь таких учеников.
Девушка открыла тетрадь и прочитала название сочинения, написанное крупным, старательным почерком, "Причины гибели Катерины". И дальше шло рассуждение Игоря о том, что же стало причиной трагедии героини Островского, вернее, о жизни людей в ту историческую эпоху, особенно в провинции с её всё ещё патриархальным укладом и "Домостроем". Он писал о том, что Катерина была натурой тонкой и жаждущей любви и она буквально задохнулась в ограниченной купеческой среде, где власть имели только деньги. Её же измена, впрочем, как и увлечение религией, произошли, скорее, со скуки, чем по позыву сердца.
Ане очень понравилось сочинение Игоря, поэтому она уверенно вывела крупную красивую пятёрку. Она хотела ещё добавить "молодец", но потом подумала, что это излишне. Однако всё же решила, что его сочинение следует отметить перед классом на следующем уроке.
Сочинение десятого "а" не отличалось такой же стройностью и чёткостью, как у "б", однако в них было больше жизненности и оригинальности мысли. Было заметно, что образность мысли превалирует у них над логикой. Молчаливые на уроке, они полностью раскрыли себя в сочинении. Хотя всё же процент слабеньких сочинений у них был больше. Но "двоек" Аня не поставила никому.
С каждым разом уроки Ане давались всё легче и легче. Она уже запомнила всех своих учеников по именам и в каждом из них выделяла какие-то свойственные ему черты характера. Девушка подметила, насколько разным был образ мышления у десятого "а" и "б". И если раньше уроки для обоих классов она подготавливала примерно по одной схеме. То теперь для каждой параллели она составляла разные планы. В тихом 10-"а", в котором ни разу не вставал вопрос о дисциплине, у Ани уроки всегда проходили легче. Несмотря на их некоторую закомплексованность, среди этих ребят девушка чувствовала себя уютнее, а также то, что она действительно учительница, которая даёт знания и которую слушают. Аня знала, нужно только время, чтобы ребята привыкли к ней, перестали стесняться, и тогда всё пойдёт намного легче. Главное - дать им почувствовать уверенность в себе. И в скором времени так и случилось: ученики раскрылись и тоже стали активно работать на уроках.
В десятом "б" всё было иначе. Там не нужно было раскрепощать ребят и вытаскивать их из скорлупы. Они и так были уверены в себе, и их уверенность была оправдана. И, казалось бы, Аню должно было радовать то, что ребята из "б" класса всегда приходили на урок подготовленными, активно работали, отличались высокой эрудицией. Однако именно в этом классе Аня чувствовала себя немного неуютно. Не только из-за того, что она понимала, что без Игоря Руднева, который продолжал помогать ей удерживать дисциплину, у неё навряд ли получилось бы так скоро наладить с учениками отношения. Просто иногда ей казалось, когда она всматривалась в глаза ребят, что она видит их чувство превосходства над ней, их учительницей. Девушка читала в их глазах: "ну, ну, что сегодня ты нам расскажешь, чего мы не знаем". И именно их постоянная подготовка "на пять" напрягала Аню. Действительно, удивить 10-"б" было сложно. Они всегда сидели на уроке, обложившись учебниками и методическими пособиями. И поэтому, даже когда девушка рассказывала новый материял, она всё равно читала в глазах учеников скуку, так как всё это было уже прочитано ими до неё. Особенно тяжело ей давались уроки по гончаровскому "Обломову". Ей трудно было донести до ребят мысль, что Гончаров всё-таки симпатизировал апатичному, ленивому Обломову, хотя явных намёков в романе на это нет. Штольц же с его европейским менталитетом, особенно в первой половине романа, выглядел лишь бездушной машиной, у которой было всё просчитано. Обломов же является олицетворением чистой, светлой русской души, просто к своим тридцати годам он успел разочароваться в том обществе, в котором вынужден был вращаться, устав от никчемной суеты. Ученики, дети двадцать первого века, спорили с ней, симпатизируя успешному Штольцу. Ведь сейчас "Штольцев" было гораздо больше, чем "Обломовых". Хотя, конечно, нашлись и такие, которые были бы не прочь, как и гончаровский герой, целый день валяться в постели, наслаждаясь всеми благами жизни, и "не парясь", говоря современным языком, над проблемами. В общем, Аня чувствовала, что её доводы в пользу Обломова слабы, ведь она сама черпала свои аргументы из методической литературы, и отсюда понятный схематизм. Ей самой бездеятельный, ленивый Обломов, разумеется, тоже был чужд. И привлекательным в романе казались лишь аппетитные запахи, доносившиеся из кухни Пшеницыной.