— И все же я предпочел бы провести вечер с тобой, — сказал он. — Пошли бы погулять...
— Но ведь льет дождь!
— В таком случае мы посидели бы дома, поболтали. Ведь нам так хорошо вместе, правда?
Он взял ее за руку. Она поднялась из-за стола и нежно обняла его.
— Правда, папа.
— Я тебе не надоел?
— Почему ты должен мне надоесть?
— Не знаю... У меня всегда такое впечатление, что я мешаю, как старая рухлядь...
Она улыбнулась:
— Опять ты за свое!
Он посмотрел на нее снизу вверх и нашел необыкновенно хорошенькой. Глаза светились, на щеках румянец.
— А тебе не хочется пойти со мной к Клардье? — спросил он.
Она снова стала серьезной.
— Нет, у меня здесь много дел.
— Каких же?
— Надо навести порядок в доме. Луиза совершенно не умеет этого делать. В шкафах все свалено как попало! Ты видел, в каком состоянии маленькая комната? Туда просто не войти, до того она завалена! Ну и к тому же, тебе надо привыкнуть обходиться без меня.
— Но я этого вовсе не хочу!
Она стояла перед ним и теперь положила обе руки ему на плечи.
— А я хочу. Для твоего же блага, для блага нас обоих.
— Ох, Анна, не говори так! Если ты меня покинешь, то я... я, наверно, покончу с собой! Я не смогу жить без тебя!
Она рассмеялась:
— С чего ты взял, что я тебя покину?
— Ну, кто знает, что может случиться...
— Я-то знаю, — сказала она.
Он почувствовал гордость оттого, что у него такая дочь.
— Я выйду купить чего-нибудь к обеду, — заявила она.
— Не покупай ничего для меня: я совсем есть не хочу.
— Как всегда! — сказала она. — А сядешь за стол, будешь есть за четверых!
Она погладила его по волосам. И он прижался головой к ее бедру.
— Ты знаешь, который сейчас час? — шепотом спросила она.
— Нет, — ответил он и даже не шевельнулся.
— Пять часов.
— Ну и что же? Разве твоему отцу уже пора возвращаться с бриджа?
— Нет еще!
Она выскользнула из постели, почувствовала сразу холод и поспешно натянула халат.
— Ты куда? — спросил он.
— В гостиную. Ты придешь?
Через некоторое время он вошел в гостиную уже одетый. Печальным взглядом осмотрел все вокруг.
— Прекрасная мебель, прекрасные книги, прекрасный ковер! Тебя не тошнит от этой банальной добропорядочности?
— Без тебя — да! — ответила она.
— Я не мог бы жить здесь. Даже есть телевизор. Ты смотришь телевизор по вечерам?
— Когда бывают хорошие передачи.
— Невероятно!
Он расхаживал по комнате, трогал безделушки, похлопывал по спинкам кресел. И вдруг схватил вышивку Анны, валявшуюся на комоде.
— Ты этим занимаешься?
— Да.
— Совсем как моя мать! До чего же она мне осатаневала этой своей канвой и цветной шерстью!
— Но, Лоран, ты от всего осатаневаешь! — возразила Анна. — И ничего не признаешь! Ты не выносишь даже, когда я тебя о чем-то спрашиваю!
— А что именно тебе хотелось бы знать?
— Расскажи мне немного о себе, о твоей семье...
— Опять! Но это же неинтересно!
— Мне — интересно.
— В моей семье я чувствую себя точно среди чужих, я там задыхаюсь! Добропорядочные люди с узким кругозором, провинциальные буржуа, опутанные нелепейшими предрассудками...
— А твои брат и сестра?
— Такие же, как родители, только моложе!
— Чем они занимаются?
— Брат помогает отцу в аптеке.
— Аптекарь — какая хорошая профессия!
— Бакалейщик — тоже! Кстати, моя сестра тоже встанет за родительский прилавок, как только закончит учение. А пока она умудрилась обручиться с этаким длинным болваном, который готовится стать доктором права. Наверно, подождет, пока он получит диплом, а уж тогда будет спать с ним. Во всяком Случае, раньше ни за что не выйдет за него замуж! Этакая мещанская ограниченность!
— Ограниченность — это у тебя, хоть ты и отвергаешь все условности! — сказала она. — Но рано или поздно и тебе придется чем-то заняться в жизни!
— Я об этом подумаю, когда мне надоест ничего не делать!
Она рассмеялась.
— Я люблю, когда ты смеешься, — сказал он, приблизив к ней лицо так, что она почувствовала его дыхание.
В это время зазвонил телефон. Анна сняла трубку — голос Марка.
— Я тебе так давно не звонил, — сказал он, — Ты, наверно, уже не понимала, в чем дело!
— Да, — сказала она неопределенно.
— Я был в Румынии. Ну, как же ты поживаешь?
— Хорошо.
— А твой отец?
— Он тоже, — ответила она. — Во всяком случае, насколько это возможно...
Разговаривая, она наблюдала за Лораном — тот враскачку пересек комнату и взял отводную трубку. Она улыбнулась и слегка ударила его по пальцам. Но он не выпустил трубки, а лишь поудобнее прислонился к стене.
— Ты не свободна сегодня вечером — чтобы поужинать со мной?
— Нет, сегодня я не могу...
— А когда же? Может быть, завтра вечером?
— Тоже не могу.
Лоран смотрел на нее саркастическим взглядом. Этот контроль вызвал у Анны чувство досады и раздражения. Внезапно он протянул руку, взял ножницы из рабочей корзинки, где лежало вышивание, и сделал вид, будто намерен перерезать телефонный шнур. Анна пожала плечами.
— Если хочешь, мы можем пообедать завтра, — сказала она.
— Мне хотелось бы провести с тобой вечер, — возразил Марк. — Ну хорошо, давай пообедаем. Как всегда, в нашем ресторанчике на улице Сен-Бенуа?
— Да.
Лоран, продолжая держать трубку возле уха, пощелкал лезвиями ножниц.
— Мне столько нужно тебе рассказать, — продолжал Марк.
— Отлично, — ответила Анна.
— Так до завтра, Анна. Целую тебя.
— Я тоже.
Она повесила трубку. Лоран уже не улыбался. Лицо его стало каменным.
— Кто это был?
— Марк.
— Твой бывший муж?
— Да.
— Почему ты с ним встречаешься?
— А почему бы мне с ним не встречаться?
— О чем вы будете завтра разговаривать?
— Как всегда — о его работе, о моей, о наших общих знакомых, о его поездке: он только что вернулся из Румынии. Мы ведь остались друзьями.
— Я запрещаю тебе встречаться с ним! — со страдальческим видом в исступлении воскликнул он.
— Ты ничего не можешь мне запретить, Лоран, — сказала она.
У нее было такое впечатление, что она говорит с плохо воспитанным ребенком. Никогда еще она так остро не чувствовала разницы в их возрасте. Семь лет. Ужас! Он изо всех сил хватил кулаком по столику.
— Тебе нравилось спать с ним? — спросил он глухо.
Она не ответила. Он грубо схватил ее за плечи.
— Нравилось? — повторил он. — С ним было лучше, чем со мной?
Он спрашивал, впившись в нее взглядом, чуть не касаясь губами ее рта. Она всем телом чувствовала, как он напрягся и дрожит, сгорая от нетерпения. Руки не слушались его — он неуклюже распахнул полы ее халата. И уткнулся головой ей в плечо, затем в проем между грудей, в низ живота. Опустившись на колени, он вдыхал запах ее кожи, покусывал, впивал ртом. Она теряла голову от наслаждения. Он опрокинул ее на диван и ринулся на нее. Лучше бы он разделся. Но ему не терпелось овладеть ею. Она сказала: «Не надо». Но так или иначе было уже поздно. Он отвалился на бок, измотанный, без сил. Она лежала, слегка раздосадованная, прислушиваясь к неутихавшему в ней волнению. Зазвонил телефон.
— Опять! — вскричал Лоран.
Он вскочил и опередив Анну, схватил трубку. Еще на расстоянии она услышала журчание женского голоса. Лоран молча протянул ей трубку.
— Алло, Анна? Здравствуйте, дорогая. Это Ивонна Клардье... Да... Мы оставляем вашего отца у нас на ужин. Может быть, и вы к нам присоединитесь?
Инстинктивно она прикрыла халатом обнаженную грудь.
— Нет, это невозможно, — сказала она. — Но я очень рада за отца.