Глава одиннадцатая
1887 год. Декабрь. Румыния. Окрестности замка графа Дракулы.
Темнота медленно уползала под натиском восходящего солнца, которое, не успев осветить и часть земель Румынии, тут же было скрыто темными, тяжелыми тучами, там самым окрашивания местности в серые, унылые тона. На улице царил ужасный холод, пронизывающий до самых костей. Мелко сыпалась белоснежная стружка, плавно оседая на все горизонтальные поверхности. Вокруг стояла гробовая тишина, нарушаемая лишь карканьем ворон, создающих тем самым немного пугающую атмосферу. Даже дома стояли тихо, в окнах не горел огонек свечи, не было слышно ни разговоров, ни смеха детей, даже животные боялись лишний раз издать какой-нибудь звук. Вокруг было бело. Лишь уродливые коряги нарушали девственную белизну, уродуя тем самым картину. А над землей летали черные пятнышки, временами сливаясь с тучами. Вороны громко каркали и своими бездонными темными омутами следили за единственным человеком, осмелившимся покинуть свой дом. Но действительно ли он человек? Только внешне он был похож на человека, внутри же давно мертв. Много столетий сердце не перегоняло кровь, а легкие не нуждались в кислороде. Он замер, его возраст застрял на отметки сорок лет, а зеркальные поверхности больше не отражают его облик. Он мертв. Он нежить. Дракула медленно шел по растоптанной тропинке в сторону мрачного леса, куда не боялся ходить только местный могильщик. Полы его черного пальто раздувались от порыва ветра, распущенные волосы немного спутались. Он шел гордо, держа прямую осанку, и смотрел только вперед. И казалось, что деревья расступались перед его величественной фигурой, кланялись и признавали его королем. Он шел вперед, а они его сопровождали, как и вороны, словно они были его стражей. И лишь когда нога графа переступила границу темного, пугающего леса и кладбища, деревья остались позади, вороны опустились на корявые ветки и в последний раз подали голос, после чего замолчали, позволяя мужчине побыть наедине с той, к которой он пришел. Огромное количество новых захоронений было вначале, но чем дальше он шел, тем ужаснее становились могилы. Старые, разрушенные они ели стояли, грозясь в любой момент провалиться под землю или же просто рассыпаться. Но все это было не то, он пришел не к ним, хотя большинство пало от его рук и клыков, ему была нужна только она. Высокий склеп, решетчатые ворота которого были заперты на ключ, стоял в самом конце, где не было ни одной чужой могилы. Это место встретило его скрипом заржавевших ставней и запахом сырости. Вокруг было довольно грязно, что свидетельствовало о том, что сюда редко кто приходил. В эту часть кладбища даже могильщик боялся соваться, а все потому, что этот склеп принадлежал ему, Владу. Здесь была похоронена его мать, а позже присоединился и отец, но совсем недавно, по меркам Дракулы, в этом месте появился третий гроб, не имеющий к его семье никакого отношения. - Здравствуй, - он подошел к гробу и положил на его каменную крышку бледную руку. - Я вновь пришел к тебе, когда мне стало тяжело. Осуждаешь? Правильно. Ненавидишь? Понимаю. Но сейчас я бы променял свое бессмертие, на твою жизнь. Мне не хватает твоей улыбки, которую я так ненавидел, когда твое сердце еще билось. Твоего сочувствия, за которое я готов был разорвать твою шею, лишь бы не видеть в твоих глазах жалости. Он резко отстранил руку и сжал ее в кулак, продолжая стоять с закрытыми глазами. - Анна... Она так похожа на тебя, но только внешне. Ее душа полна ненависти ко мне, и если ей подвернется возможность, она без раздумий вонзит мне кол в сердце. Дракула представил бледное лицо своей новоиспеченной жены, ее большие испуганные глаза, в которых горела ярким пламенем ненависть, и скривился, осознавая, что она лишь пародия на ту женщину, которую его мертвое сердце любило. Анна никогда не сможет заметит ему ее. Ей никогда не стать такой, как она. Анетт была для него всем. Она сумела подавить в нем монстра, смогла увидеть то, что не дано другим. Она даровала ему свободу и жизнь, которую он когда-то продал дьяволу. Но цена за это мимолетное счастье оказалась слишком большой... - Грядет война, - вслух сказал он, словно ожидая ответа на свои слова. - И я сам дал повод ее началу. Впервые за долгое время оступился, пошел на поводу своих желаний. Но все равно когда-нибудь это должно было случиться... Он в последний раз взглянул на ее гроб, и в этот момент в его глазах пробежала тень грусти, делая его похожим на человека, но всего лишь на несколько секунд, после чего лед в его глазах стал в два раза холоднее, а губы скривились в подобие ухмылки. - В конце кто-то один из нас двоих займет место рядом с тобой, но кто это будет покажет только время, - на прощание сказал он, после чего покинул склеп. Тучи на небе сгустились, погружая окрестности в темноту. Снег усилился, заметая все шаги, поднялся сильный ветер, но вороны продолжали сидеть на ветках, неотрывно наблюдая за каждым движением графа, словно преданные сторожа. А Влад их будто не замечал, медленно погружаясь в свои мысли. Он думал о многом, но решения так и не находил. Ему не от кого было ждать помощи, прекрасно понимая, что большинство пойдет против него, и ему ничего не оставалось делать, как одному восстать против тысячи врагов, отстаивая свою честь. В последней раз взглянув на склеп, он подошел к воротам кладбища и на мгновение его взор задержался на одной могиле, в которой были похоронены брат с сестрой. Дети, павшие от его руки... Он ушел, а стая ворон полетела следом, сопровождая своего графа до его владений.