Но вопрос поставлен. Он требует честного,
конкретного ответа. У каждого свой опыт.
Замечательный Веничка Ерофеев описал
только одну стадию этой романтической болезни.
Стадия эта последняя и предсмертная.
Глуховатая. В то же время и у каждого идущего
от первой рюмки до голосов и белой горячки
свой, если можно так выразиться, стиль
в тончайших отношениях с грубым опьяняющим
продуктом и его различными модификациями,
что даёт совершенно индивидуальную
картину гибели полезного члена общества.
А стадии мрачного процесса в своём многообразии
могут быть художественными и великолепными.
3. Матрос Вселенной Коля Вихров (72 года) --
рецепты коктейлей
Я вообще на ощупь страшно нервный,
скромный и застенчивый до слёз.
Друг сказал, что от привычки скверной
пьёшь, мол, без закуски, как матрос.
Ну, а я и есть Матрос Вселенной,
мне любые рейсы по плечу.
Стоит мне поддать и я мгновенно
поплыву и даже полечу.
Я не по изысканным салонам,
знал по подворотням этикет,
стенолаз мешал с одеколоном.
Это, братцы, фирменный букет.
Если влить в пол-литра политуры
жидкость для ращения волос,
двести грамм желудочной микстуры,
с этого помрёт и эскимос.
Я же этим только для разгону
натощак желудок полоскал.
Добавлял сто грамм одеколону
и имел желаемый накал.
Я не на банкетах и тусовках
хрустали давил и грел в руках --
клей "Момент" беэфом и перцовкой
запивал на тёплых чердаках.
Если взять сто грамм аэрозоли,
что для тараканов и клопов,
и добавить жидкость для мозолей,
капнуть капли три "Шанель" духов,
влить туда резинового клею
и разбавить лаком для ногтей,
с этого и грузчики балдеют.
Я же только вижу в темноте.
Я не на курортах или дачах
отдыхал с путанами в поту --
пил в подъездах с гуталином чачу,
запивая ядом на спирту.
4, 5
. . . . . . . . . . .
6. Nota bene
Некоторые пишущие, не имея смелости
вынести свои суждения и стиль на суд
публики, прибегают к давно известному
приёму. Они подставляют других людей
под свои слова, как бы говоря -- "Это сказал
он или она. И я за эти высказывания
моральной ответственности не несу".
В определённом смысле автор поступает
так же. За исключением действительно
подслушанных или выслушанных историй.
Но автору попадались уникумы. Они знали
особые слова и их труднодоступные сочетания.
Таксидермист Антон Бузов признавался, что в трезвом
состоянии он стихов на дух не переносил.
Но когда мировоззрение перекашивалось,
он просто зверел. Садился за стол, брал
тетрадь и ручку и писал нечто такое,
что мог расшифровать только при
следующем запое. Многое терялось
в туалете или уносилось ветрами улиц и переулков.
7. Антон Бузов. Философия науки
Сардинелла с пульчинеллой танцевали тарантеллу,
фибула по альвеоле забренчала в фарандоле,
амальгама в радиоле, мелодрама в карманьоле,
дети в школе на виоле заскрипели в баркаролле,
макузани с гурджаани в хиндустани пили пани,
а громила жрал чернила, зацепившись за стропила,
смелый белый какавелла пузырился изабеллой,
кока-кола альвеолу затопила, как крамола,
сабадилла и хандрилла спиртом били по бацилле,
прихлебало вышибала пил пиалу среди зала,
меломаны из карманов доставали ятаганы,
интриганы бонвиваны прихватили чистоганы,
пенни прыгнули на пони, причесали чичероне,
шаривари, лори-тори, харакири, априори,
хиппи хапнули богему, апофегма парадигму,
в полудреме теорема засолила догму в сигме,
прозевали сидни будни, проплясали бредни блудни,
референдум-бивни, плавни, меморандум-дровни, ставни...
8. Антон Бузов. Я и Сен-Симон
Когда-то, что-то, может быть, зачем-то где-то там,
тогда, наверно, не забыть уже ни вам, ни нам.
И даже вовсе никому и просто ни за что,
и уж, конечно, потому, что именно никто.
Четыре времени в часах и два у нас в груди,
пять измерений в небесах и очень впереди.
Когда никто, тогда нигде ни в ком, ни в вас, ни в нас,
а если, может быть, везде, ещё бы и как раз.
А перемножь-ка Да и Нет, и вычти Ну и Ну,
и раздели на восемь лет Пять Суток и Луну,
и рассмотри издалека Пожалуй и Чуть-Чуть,