– Эй, чувак, как ты узнал, что это я? – Разочарования в голосе не было, только возбуждение и польщенность, напомнившие мне одного парнишку на концерте «Джонас Бразерс»[14]. Просто фанат. Если ему позволить, он нацепит рюкзак и примется колесить за мной по всей стране.
– Разумеется, ты. С какой попытки тебе удалось заставить буквы выглядеть как надо? Поди и кровь настоящая?
– Ага, настоящая.
– И чья же?
– Человеческая.
Я улыбнулся:
– Собственной писал, да?
В трубке пыхтит и ерзает.
– Слышь, тебе наводка нужна или нет?
– Ага, продолжай.
Я не сводил глаз с клочка бумаги. «Анна». Пусть я знал, что это всего лишь один из дешевых Ромашкиных трюков, но ее написанное кровью имя выглядело красиво.
– Анна Корлов. Убита в 1958 году.
– Кем?
– Никто не знает.
– Как?
– И этого никто не знает.
Все это начинало отдавать лажей. Всегда остаются записи, результаты расследования. Каждая пролитая капля крови оставляет бумажный след как отсюда до Орегона. И его старание придать фразе «никто не знает» зловещее звучание уже действовало мне на нервы.
– Тогда как ты узнал?
– Масса народу в курсе, – ответил он. – Это ж любимая страшилка в Тандер-Бей.
– Страшилки обычно оказываются всего лишь байками. Зачем ты тратишь попусту мое время?
Я потянулся за бумажкой, готовый смять ее в кулаке. Но не стал. Не знаю, почему я изображал скептика. Люди всегда знают. Порой много людей. Но они ничего не предпринимают. Ничего особенного не говорят. При этом себя стараются обезопасить, а на невежду, случайно угодившего в паутину, цокают языком. Им так проще. Это позволяет им жить при свете дня.
– Это не просто страшилка, – настаивал Ромашка. – Расспросами в городе ты ничего не добьешься… если только не спросишь в правильных местах. Она не завлекалка для туристов. Но загляни на любую подростковую девчачью пижамную вечеринку, и я тебе гарантирую: в полночь они будут рассказывать историю Анны.
– Я только и делаю, что шастаю по ночным девичникам, – вздохнул я. Разумеется, Ромашка-то так и делал – в свое время. – Ну так что там?
– Когда она погибла, ей было шестнадцать. Дочь финских иммигрантов. Отец ее к тому времени уже умер, от какой-то болезни вроде бы, а мать держала пансион в центре города. В момент убийства Анна направлялась на школьный бал. Кто-то перерезал ей горло, но это мягко сказано. Голову чуть не начисто снесли. Говорят, на ней было белое праздничное платье, и когда ее обнаружили, оно все уже пропиталось кровью. Потому-то ее и называют «Анна-в-Алом».
– Анна-в-Алом, – негромко повторил я.
– Одни думают, что это сделал кто-то из постояльцев пансиона. Мол, какой-то извращенец увидел ее, ему понравилось, он пошел за ней и оставил истекать кровью в канаве. Другие говорят, это ее ревнивый бойфренд так.
Я глубоко вдохнул, чтобы выйти из транса. Гнусная история, но они все гнусные, и это, несомненно, не худшее из того, что мне доводилось слышать. Говард Сауберг, фермер из Центральной Айовы, порешил все свое семейство садовым секатором – кого зарезал, кого выпотрошил. Семья его состояла из жены, двоих сыновей, новорожденного и престарелой матери. Вот уж это одно из худших дел, о которых я слышал. Прибыв в Центральную Айову, я был разочарован – призрак Говарда Сауберга не настолько раскаивался, чтобы болтаться в округе. Как ни странно, злодеями после смерти обычно становятся как раз жертвы. Настоящие гады уходят дальше, гореть, или обращаться в прах, или перерождаться в жуков-навозников. Всю свою ярость они растрачивают, еще пока дышат.
Ромашка продолжал разворачивать Аннину легенду. От возбуждения он говорил тише и с придыханием. Я не знал, смеяться или беситься.
– Ладно. Так что она делает, теперь-то?
Он помолчал.
– Она убила двадцать семь подростков… это о которых мне известно.
Двадцать семь подростков за последние полвека. Это снова начало попахивать волшебной сказкой – или самой странной маскировкой в истории. Никто не может убить двадцать семь подростков и исчезнуть – его загонит в замок толпа с факелами и вилами. Даже если он привидение.
– Двадцать семь местных ребят? Ты, должно быть, шутишь. А не бродяжек или беглых?
– Ну…
– Что «ну»? Кто-то водит тебя за нос, Бристоль. – В горле поселилась горечь. Не пойму почему. Да, наводка оказалась ложной, ну и что? У меня в запасе было еще пятнадцать других призраков. Один из Колорадо, некий тип по имени Гризли Адамс, убивавший охотников на целой горе. Теперь это казалось развлекухой.
– Ни одного тела так и не нашли. – Ромашка всё силился объяснить. – Должно быть, решили, что ребята просто сбежали из дому или были похищены. Только другие дети могли бы сказать, что это Анна, но, естественно, все молчат. Мог бы и сообразить.
14
Jonas Brothers – американская мальчиковая поп-рок-группа, состоящая из трех братьев, музыкантов и актеров, Кевина Джонаса, Джо Джонаса и Ника Джонаса.