Съездить он обязательно съездит, беды не будет, а вот выгода вероятна. Еще надо Анну попросить помочь с расчетами, она же предлагала. Он уже измучился сводить-разводить эти цифры!
-Сын, а что ты думаешь относительно печей и каминов? Я как-то посчитал, что за зиму мы сжигаем чуть ли не половину Дичтвальда! А тепла действительно мало. По молодости не обращал внимания, а сейчас стылость стен учувствую на своих коленях. Помню, солдаты говорили, что московиты в домах здоровенные печи ставят, тепло от них идет по всей комнате. И готовят там же. И бани у них есть не такие, как наши мыльни. Интересно, как же это соорудить? – он уставился на рисунок Анны. – Ишь, голландки! Эти водяные и там отличились! Мне их мельницы нравятся: ветер дует, а она вертится и воду качает, и муку мелет. Вот что надо перенимать, а не пришельцев по миру искать! – Генерал повысил голос. – Анну ты правильно привез, нечего добром разбрасываться. Самим пригодиться.
Хенрик тихо рассмеялся, а Карл продолжил:
-С ее появлением я как-будто помолодел, зашевелилось в душе желание двигаться, делать, мозги применить не к войне. Где-то у меня книжки были италийца одного, изобретателя и художника. Такие бредовые идеи выдавал! А вот теперь сомневаюсь, а бредовые ли? Просто не ко времени ум его пришелся. Почитаю, покручу. В молодости я тоже хотел руками что-то делать, но дед твой запретил и думать о таком. Вот и пошел по стопам предков…
Карл Вайс помолчал, а потом с жаром продолжил.
-Сын, мы должны рискнуть! Деньги нам с неба не упадут. Вариантов Анна нам набросала достаточно, и еще выдаст, я уверен. Крепко подумаем, что-то да выстрелит, вот прям печенкой чувствую!
Младший Вайс не мог не радоваться настроению отца. В самом деле, с гостьей он оживился, взбодрился, и это не касалось его мужской стороны. Просто Анна умудрилась привнести в их размеренную и скучную жизнь глоток свежего воздуха. И завертелись мысли, пробудились чувства, проснулся дух авантюризма, без которого мужчины чахнут и стареют. Вот права гостья, не знаешь, где найдешь, где потеряешь! Его предали свои, а спасла во всех смыслах чужая. Хенрик ни минуты не жалел о вынужденной отставке и приветствовал новый этап своей жизни.
Глава 8
Появление женщин с подносами вернуло господ к насущному. Накрыв стол, Ванда удалилась, а Анна провозгласила:
-Мужики, пробуем! Грибная лапша, недо-жульен и дичь! Я первая!
Анна наполнила миски супом, сняла пробу, и Вайсы нерешительно начали есть. Судя по скорости поглощения, блюдо понравилось. Запеканку тоже уговорили, хотя повариха предупредила, что в отсутствии сыра эффект не тот. Дичь была съедена уже из уважения к экономке.
Сытые собеседники вернулись к обсуждению новинок.
-Анна, примите слова благодарности и восхищения! Ничего подобного не ел нигде! Шульц бы душу продал за рецепт! – сказал Хенрик, а Аня встрепенулась.
-Вот и еще источник дохода! Вот эти вот грибочки– она выбрала белые – можно сушить, а зимой замочить и также приготовить! Эксклюзив! Единственное– грибные года, как и неурожайные, чередуются, поэтому наладить поставки каждый год затруднительно. Но! Ванда готова составить мне компанию на грибной охоте хоть завтра. Можем набрать на семью в этом году, а там, в зависимости от объемов, и продать Шульцу в качестве экзотики местного разлива. Еще бы к ним картошечки…
Мужчины одобрили инициативу и пообещали для начала присоединиться завтра, а там и озадачить этим пару слуг в помощь женщинам. Про картошку пришлось объяснять, что это за зверь. Едоки приуныли, поняв, что нет такого овоща, пока Воронцова не оговорилась, произнеся «картофель». Хенрик отреагировал быстро:
-А на что похож этот картофэль? Не такой куст с толстыми стеблями и мелкими белыми, розовыми или фиалковыми цветами? Они потом еще в зеленые несъедобные ягоды превращаются. Не знаю, почему ты говоришь о них с таким восторгом. В столице даже отравились этими плодами.
Аня застыла: да неужели?
-Хенрик, где ты видел эти цветы? Откуда они взялись?
-Их привезли моряки, из-за океана, из Индианы. В столице, вслед за франкийским Пари, высаживают на клумбах, а дамы украшают цветами прически. Уж года три мода не проходит, хотя, я говорю, были случаи отравления. У них такие странные корни..
Анна подскочила, обняла Вайса, изумив его экспрессией, и запрыгала.
-Ребята, эта ваша Индиана – это наша Америка, точно! А томатов ты не видел? Похожи на картошку, пахнут резко, а ягоды красненькие такие? Или вытянутые, конусом, жгут язык, если откусишь?
Хенрик кивнул– да, мол, видел.
-Товарищ Вайс, срочно отправляйся в столицу и найди все клубни, ну корни, картофеля, что сможешь! Думаю, тебе даром отдадут, посчитав ненормальным. А мы озолотимся! И томаты, и перцы, короче, тащи все странные цветы, плоды, что увидишь! Думаю, прослывешь чудаком, но если все получиться, станем через пару лет монополистами.
Вайсы смеялись, наблюдая энтузиазм гостьи. Вот ведь авантюристка! Засиделись, как всегда, допоздна. Анна рассказала про картошку и ее статус «второго хлеба», про помидоры и перец, упомянула баклажаны, которые любила преданно и нежно. Вспомнив про кофе, пообещала сварить нормальный. Три единомышленника сумели проговорить задачи на поездки мужчин в разные стороны, Хенрик попросил Аню помочь с бумагами. Разошлись усталые, но воодушевленные перспективами.
***
Мужчины отбыли через неделю, в течение которой каждый день занимались заготовкой грибов под руководством Анны Николаевны. Ванда проявила себя как талантливый сыскарь и внимательный слушатель. Осознав ценность и доступность оригинального продукта, выявив возможность разнообразить стол новыми блюдами, да еще и заготовками на зиму разжиться, экономка полностью отдалась процессу сбора, обработки и экспериментированию с грибами, чем удивила Воронцову. Такой отдачи она не предвидела.
Кухонный персонал, заинтригованный необычным поведением строгой экономки, проявил себя с лучшей стороны, и подключился к грибным страстям. Анна умаялась так, что через неделю взяла паузу в походах за грибами, оставив за собой только сортировку собранного и консультации экономки по приемам обработки. Ванда была въедлива, дотошна и аккуратна, поэтому брака в набранном не было совсем. Анна пообещала съездить в лес поздней осенью, посмотреть на опята и грузди, которых сейчас не нашла. Один из поварят, вошедший во вкус «тихой охоты», все свободное время теперь проводил в лесу, лазая все дальше и дальше. Необычные грибы, ягоды он приносил в замок, и Анна Николаевна определяла их ценность. Так, неожиданно, парнишка нашел ежевику и орехи лещины, после чего лесной бум вошел во вторую фазу: лещину оставили дозревать, ежевику и немного малины собрали, а несколько кустов выкопали и пересадили в замковом саду.
В отсутствие мужчин Воронцова просматривала амбарные книги, разбирала вычисления, в чем активно помогал Карл, и строила таблицы, графики – для наглядности, выясняя урожайность культур, их районирование, и определяя слабые места управления хозяйством.
Ванда же творила: грибы сушились в углу кухни, мариновались в глиняных обливных (нашлись такие в городе) горшках, жарились и заливались топленым маслом, из них варились супы, начинялись пироги, даже икру грибную на пробу приготовили. Ежевика свежая отклика не получила, а вот компот порадовал необычным вкусом и был одобрен обитателями замка.
Увлечение грибами сподвигло экономку пересмотреть устройство кухни, и она начала искать печника. И нашла-таки! Как ей это удалось, он не говорила, но мужик оказался понятливым и склонным к авантюрам. Сначала он сложил печь на заднем дворе. Проба оказалась не очень, и он повторил, сам определяя недостатки и устраняя их без помощи Анны. Мастеру было интересно новое, и он поставил на кон свою репутацию. Не сразу, но уже после Рождества первая нормальная работающая печь была сооружена в мыльне. Мастер Кляйн заключил с Карлом Вайсом договор о сотрудничестве, обещал прибыть весной и заняться переоборудованием каминов в жилых помещениях и на кухне, а за зиму додумать конструкции всех возможных печей на основе получившейся. Партнеры уговорились не распространять новинку без взаимного согласия и расстались, довольные друг другом. Мастер собирался еще заняться поиском кирпича особых свойств, так что производство следовало отложить ненадолго.