-Вижу, вам понравилось мое изделие. Ох, простите, наше! Докладываю: в моей мастерской на данный момент изготавливается до трех десятков перьев в день, заключен договор с магазином в городе, где начали продавать перья. Спрос хороший. Ваша доля – Ося достал мешочек и положил перед генералом. – Огранкой мы тоже займемся, спасибо фрау Анне за идею и помощь.
- Три десятка? Простите, мастер. Не могу судить – много это или мало. Расскажите подробнее, – попросила Воронцова, и Ося начал рассказ о процессе производства перьев.
Выслушав вдохновенное повествование мастера, Аня не сдержалась и ляпнула:
- А почему вы не разделите процесс на составляющие? Ну, то есть, один штампует заготовки, другой выгибает их, 3-й полирует, 4й- вставляет в паз ручки и так далее. И еще – почему полируете руками? А круга типа гончарного, на который устанавливается полирующая часть? Что там у вас, кожа или..
Аня не договорила, а Ося опять забегал по кабинету, тряся руками и вскрикивая: «Да, да, как же я сам не догадался! Это же быстрее! И навык образуется у мальчишек!» Хозяева понимающе переглянулись и дождались, когда гость сам остановиться и попросит воды. Аня пошла на кухню за требуемым, а Ося поклонился генералу.
- Герр Вайс, вы вошли в мой дом в добрый час! Я не вашей веры. Но моим богам я буду молиться за вас и фрау Анну всю жизнь! Клятва–всего лишь слова, но – Ося торжественно поднял вверх ладонь,– я обещаю молчать обо всем, что узнал и от кого.
Генерал серьезно посмотрел в глаза хитрого жида, но не увидел там лишнего.
-Хорошо, Ося, что ты все правильно понял. Я тебе поверю! Нам лучше дружить, правда? Еще раз скажу: тебе – слава и деньги, мне – просто деньги. Договорились! Смотрю, ты в нетерпении? Езжай! Мы собираемся на ярмарку осенью, зайдем к тебе тогда, похвалишься. Если нужна моя протекция, говори, сделаю что смогу.
Когда Аня вернулась с чаем и пирогами, мужчины обсуждали перспективы совместного предприятия. Генерал обещал распространить перья среди местных и найти оптовых заказчиков, а Ося планировал расширить мастерскую на основе совета Анны. Переговоры завершились, и хозяева проводили ювелира в дорогу. Он был так озадачен, что даже на новую печь глянул мельком и умчался претворять идеи в жизнь.
Кстати, генералу даже коммивояжировать не пришлось: Отто Щульц схватил перья в загребущие ручонки и заверил, что обеспечит продажу в городе среди постоянных клиентов ресторана по «спец-цене». Все понимающе переглянулись, но молча. Главное – получить заказ, а там все равно, кто будет представителем. Не самому же генералу этим заниматься. Пусть Отто и Ося меж собой толкуют об объемах и цене.
К слову, перья действительно получились хорошими и удобными, почти вечными, под этим именем они и продавались. Ося уже к зиме взял несколько учеников, смастерил с племянником круг для полировки, а потом и огранки, и наладил выпуск писчих перьев почти в промышленных масштабах. Не сразу, конечно. Но спрос увеличивался, и постепенно гусиные перья остались в прошлом, а ювелирный дом «Фридман и сын» (Анино влияние) вошел в 10-ку лучших в Пруссии. Сотрудничество Шульца и Фридмана получило развитие не только в ювелирке, но и в ресторанном деле: стихийные партнеры вкладывались друг в друга, обязательно выделяя процент семье Вайс, своим негласным благодетелям. Так, по копеечке, но росло благосостояние генерала, отражающееся в ремонте и реконструкции замка, покупке скота, развитии хозяйства и освоении новых сфер аграрного и не только сектора. Но это в будущем, пока ювелир мчался домой, оставшиеся гости осматривали хозяйство Вайсов, удивляясь и беря кое-что на заметку.
Глава 27
Экскурсия по замку произвела на гостей впечатление, ресторатор так и вовсе разве что не подпрыгивал, глядя на плиту и печь, а Шмидты с уважением огладили голландку и сразу запросили контакты печника, сложившего такое нужное оборудование. Хенрик обещал направить заказ мастеру, и гости отправились в Лесную, где опять же Отто заинтересовался коптильней. Шмидты приняли от него заказ, а Эрих объяснил, что и как с ней делать. Ресторатор сначала загорелся идеей коптить мясо, но, выслушав председателя, предложил заключить договор на поставки рыбу и в будущем – мяса в его ресторан, решив, что самостоятельно такой работой заниматься не станет: не то город место для такого производства. Очень ему понравилась вобла с пивом, и он сразу оплатил Хенрику готовую партию мелкой рыбешки, все лето ловимую наказанными братьями Вирт на озере.
Пасечник Лукас угостил приехавших свежим медом – необычным для этих мест, гречишным. Терпкий, сладкий и густой, продукт пчеловодства также нашел понимание у ресторатора, и аванс на пару бочонков был внесен в кассу колхоза. Про воск решили шустрому Шульцу не говорить.
К ужину мужская компания приволоклась: ходили пешком, вот и устали. Довольные гости посетили усовершенствованную баньку, где Хенрик, как заправский банщик, отхлестал гостей березовыми вениками. Эту «забаву» однажды показала ему Аня после того, как мастер Кляйн сложил в мыльне каменку в специально пристроенной парной. Получилось как-бы два отделения: прежняя мыльня с печью для подогрева воды и площадкой для мытья, и второе-собственно парилка, где в углу из булыжников горкой соорудили нагревательный элемент, соединив его с печью в первой комнате. Идею Аня высказала еще первый приезд печника, но только этим летом он сумел сделать как надо. Полок был один, но непривычные пруссаки много и не выдерживали. Топилась банька почти ежедневно, парились и мылись в ней все замковые. Вот Аня и показала однажды Вайсам мастер-класс! Мужики сначала сильно смущались присутствия женщины рядом с полуголыми ими, но против спокойной и уверенной Воронцовой устоять не смогли.
-Мальчики – безэмоционально сказала попаданка, – прекратите! Я давно не девочка, воспитана в других условиях и правилах, на ваши тушки покушаться не собираюсь, поверьте. Вы, главное, расслабьтесь, отключите мозги и получите удовольствие.
Вайсы с трудом вытерпели экзекуцию, но в какой-то момент вдруг осознали, что в таком способе мытья есть своя прелесть, особенно, когда действительно прекращаешь думать, расслабляешься в жаркой атмосфере, потеешь и нюхаешь травяной аромат дубовых и березовых листьев и хвои, а потом разгоряченное и распаренное тело охаживают мокрым веником. Мышцы просто в желе превращаются, голова светлеет, в теле легкость появляется, кожа, облитая холодной водой, становится упругой и скрипящей от чистоты, а на душе наступает благодать. Спится после бани замечательно, кости не болят, настроение хорошее. Холодное пиво с воблой вообще примиряет со всем! Завсегдатаями бани Вайсы не стали, понятное дело, но раз-два в месяц парились, теперь без Ани. Она предавалась варварскому отдыху в одиночестве – Ванда не «шмоглааа», хотя более горячую мыльню зауважала.
Отто Шульц, поддавшись на провокацию генерала, вылетел из бани в чем мать родила уже после пяти минут пребывания под громкий хохот Шмидтов, оказавшихся более крепкими ребятами. Им баня пришлась по душе, как и Эриху. Работяги, поняв принцип и последовательность действий, засели в бане до ночи, даже ужинать отказались, залившись пивом, рыбкой и пирогами. Аня, наблюдавшая за этой компанией со стены вместе с Карлом, все ждала, когда петь начнут, но, увы, до такого гости не дошли.
- Укатали Сивку крутые горки – заметила она, когда разморенные и чуть пьяные гости выползли из бани и побрели в замок. – Слаб нынче мужик прусский! Отто вообще – лох чилийский! Генерал, а не хлопнуть ли нам по рюмашке?
Вайс-старший уже слышал от женщины эту странную фразу, поэтому в тон ей ответил:
-Заметьте, фрау, не я это предложил! – и, взяв Анну под локоток, со смехом двинулся в кабинет.