«Финиш!» — мелькнуло в голове Ани. Клара закричала, ей вторила Эмма, откуда-то выскочил Мирко и дернул генерала за рукав, приведя в чувство. Аня кинулась к лежащей экономке, но была отброшена Кларой.
— Не тронь ее, дрянь! Генерал, она убила бедную Ванду! Она всех нас убьет, Карл! Её нужно сжечь, ведьму! И вещи ее, и растения, все, все нужно сжечь, чтобы очистить это место! Спасите нас, помогите Ванде!
Анна Николаевна смотрела на представление, и вдруг ей стало так все равно…Это не ее уровень, в такие игры она играть не сможет. Попаданка опустила голову и двинулась к выходу из зала, но ее остановил повелительный окрик Карла.
— Анна, вернись и помоги! Хенрик, Мирко, поднимите Ванду и отнесите в ее комнату! Ганс, беги к старой Барбре, пусть срочно идет сюда! А вы, уважаемые — он грозно рыкнул на Гиммлерок — сядьте в своей комнате и не показывайтесь мне до тех пор, пока я сам вас не позову! Хенрик, потом кликни Бруно, пусть посидит у двери, проследит за этими — кивком указал Вайс на сжавшихся вдруг Клару и плачущую Эмму. — Если с МОИМИ женщинами что случится, я вас в порошок сотру! Молитесь, чтобы Ванда очнулась!
***
Пасха этого года в замке была тихой и горькой. Аня всю ночь сидела около беспамятной экономки, плакала, ругала себя и жалела женщину. Старая Барбра, приведенная Гансом, оказалась местной знахаркой, пользовавшей крестьян многие годы. Маленькая сгорбленная старушка с острым взглядом шустро протопала к лежавшей Ванде, ощупала, осмотрела, вздохнула и вынесла вердикт:
— Дура Ванда, как есть дура! Сама влезла в яму, сама и виновата! Говорила я ей не связываться с этими сучками, а она — жалко, хорошие, как дочери мне! Тьфу, слушать было противно! А ты, дорогой господин, тоже хорош! Что, неужели не видел, кто к тебе явился? А? Вроде и не дурак, а допустил беду, еще и уехал! Как они вас всех тут не потравили еще! Видать, хранители у тебя и сына сильные, ей-то вон — она указала на Аню — все равно, знает, что почем, да только где ее воля? Власти ей должной не дал, вот и вышло, что вышло..
Барбра вздохнула, махнула рукой.
— Не поднимется Ванда уже, раньше надо было приходить…Травили ее месяц, не меньше. Чем — вам знать не обязательно, но баб тех потрясите, должны быть у них травки, найдете что, посмотрю. Ладно, что уж теперь. Ты, Карлуша, не вини себя сильно, не по твоим зубам змейки, да ты и сам, поди, понял. Ванду я предупреждала, только не думала, что ее еще и на смерть приговорили. Дурман бы прошел, а вот отрава — нет. Старею, знать… И ты, девка, не грусти, каждому свой срок, знаешь ведь. Но ходи осторожно впредь — вдруг предупредила старуха — может, и обойдется, но лучше строжись! — Знахарка наклонилась к уху попаданки и прошептала — и будь готова…
«К чему?» — хотелось заорать Ане, но Барбра уже повернулась к Вайсам.
— Вы бы зашли ко мне на чаек, а то всех привечаете, а меня забыли! А за народ-спасибо, лучше жить стали, это по-божески! И гоните зло из дома-то! После Ванды я приду, очистить надо тут все. Прости, господи, нас и ее, бедную!
И ушла, шаркая ногами, а оставшиеся погрузились в траур: Ванда умерла на рассвете Христова Воскресения. Приехавший священник очень сокрушался по покойнице, но обещал ей легкое посмертие, коли забрал Господь ее в свой светлый день. Правда ли это, было абсолютно наплевать. Слуг отпустили на неделю, тихо схоронили экономку, и добрались до сидевших взаперти Гимлерок.
Глава 39
Растрепанные, подурневшие Клара и Эмма стояли пред Карлом и Хенриком, всем своим видом демонстрируя вселенскую печаль и обиду. Первой открыла рот Клара:
— Герр Вайс, я не понимаю, чем заслужила такое отношение! Вы даже не дали нам проститься с бедной Вандой!
И тут Карла прорвало!
— Бедной Вандой? Проститься? Да как ты, сука, смеешь произносить ее имя? Ты ее отравила, и строишь из себя жертву? — он схватил вдову за шею и сжал так, что блондинка начала задыхаться, а Эмма зарыдала. — Да как вы смеете! Солдафон, насильник! Если бы мой отец знал, как вы поступаете с родней, он…
Карл отбросил женщин от себя, сел в кресло и заговорил: