— Не жалко тебе совсем мужика, — покачал головой мистер Ойз.
Я промолчала. Потому что на самом деле уже жалела о том. что спровоцировала этого гордеца на глупость. Только менять что-то было поздно.
— Раз-два, взяли! — прохрипел он, и все затрещало.
И мост, и карета, и самомнение бедняги-лорда, лицо которого от натуги покраснело до неузнаваемости.
3
Раймонд
Не знаю, что на меня нашло.
Уже много лет я не поднимал ничего тяжелее портфеля с документами. Для физических нагрузок были помощник и прислуга. И меня абсолютно устраивал такой порядок вещей.
Пока девица, взявшаяся из ниоткуда на своем нелепом желтом велосипеде, не задела мое самолюбие намеком об отсутствие во мне силы! И как она при этом смотрела⁈ В больших карих глазах плескалась насмешка. От злости во мне закипела кровь, а в голову ударила абсолютно шальная мысль: доказать девице, что она не права. Хотя доля истины в ее словах была. Или не доля, а цельная часть?..
Теперь, когда поясница, казалось, превратилась в отдельную часть спины, и собиралась отвалиться одним цельным очень болючим куском, я пожалел о внезапных необоснованных амбициях. Только было поздно.
— А вы молодец! — похвалил меня бугай, бодро выпрямляясь. — Так и не скажешь, что в вас есть задор. А на тебе!
Я залихватски усмехнулся.
При этом продолжая сгибаться, но сделав вид, будто облокотился на карету.
По пояснице, которая горела огнем от боли, катился пот. Я чувствовал. И боялся дышать глубоко, что уж говорить про резкие движения?
— Сейчас лошадок приведу. Скоро поедем, — продолжал бугай.
— Я помогу тебе. — Второй мужчина, лет пятидесяти на вид, развернулся и первым пошел к лошадям.
Привезенный мной лекарь продолжал сидеть на земле, опустив голову. То ли уснул, то ли глубоко задумался. А девица, которую назвали мисс Аннабель, стояла у дерева и не сводила с меня взгляда. И чего, спрашивается, ждала?
— Вам никуда не надо? — не выдержал я. — Вы вроде ехали по своим делам.
— Я ехала к мистеру Бугару, — ответила она. — Так что теперь дождусь его и продолжу путь.
— Ясно, — процедил я сквозь зубы. И попробовал аккуратно выпрямиться.
В спину стрельнуло, по позвоночнику разлилась боль. В обе стороны сразу. Особенно досталось той части, на которой я обычно сидел и не знал бед.
— Вы побледнели, — заметила девица со своего места. — Что-то не так?
Я не ответил. Пришлось сцепить зубы, чтобы не выругаться из-за боли.
Никогда раньше меня так не скручивало, как сегодня. И ведь сам виноват! Что за глупость мной овладела? Поднимать вдвоем такую тяжесть! Пусть и с одного краю…Я ведь законник, а не насильщик, в конце концов.
— И все же, вам нужна помощь, — неожиданно сказала мисс Анабель, двинувшись ко мне.
Я нахмурился. Выпрямился, насколько смог и прохрипел:
— У меня все в порядке.
— Не думаю. — Мисс Аннабель встала рядом со мной.
Ростом она оказалась на полголовы ниже меня. Кожа девушки сияла здоровым загаром, а в карих глазах, обрамленных густыми черными ресницами, было нечто сродни беспокойству.
— Позвольте, — сказала она. Обошла меня. замерла сзади и положила руки мне на спину.
Я собирался спросить, что она делает. А еще дернулся, чтобы лично увидеть ответ на свой вопрос. И тут же зашипел от прострела в пояснице.
— Стойте уже! — командным голосом заявила мисс Аннабель. — Хватит пока геройствовать.
Пока она говорила, по моей спине от ее рук потянулось приятное тепло. А еще начала проходить боль. Медленно, но ощутимо. Дальше мисс Аннабель стала приговаривать какую-то несуразицу. Сначала мне даже показалось, что она читает стихи. А потом до меня дошло: девица шептала заговоры!
— Это вы! — прозрел я, обернувшись.
На этот раз в спине лишь слегка отдало неприятными ощущениями. Руки девушки безвольно упали. А я, подобравшись, вперился в нее изучающим взглядом.
— Так вот вы какая, знающая!
— Какая? — устало спросила она.
«Красивая», — пронеслось у меня в голове.
— Шарлатанка, — проговорил я вслух. — Думаете, если в этом захолустье верят в ваши фокусы, то и с образованными людьми из большого мира подобное сойдет с рук?
Она заломила бровь. И все. Не стала нападать, оправдываться и вообще возражать. Стояла и смотрела с усталым интересом. Отчего я даже ощутил неловкость, от которой избавился, призвав логику.