§§ 322-325 За словами КН «рассказы разведчиков, что видели [Глаурунга] разошлись по округе, обрастая слухами» первоначальный текст был таким:
Тогда Брандир, что стоял [перед своим домом на открытом месте Эфель Брандир>] рядом, говорил перед ними и сказал: «Я бы охотно пошел с тобой, Капитан Черный Меч, но ты бы только посмеялся надо мной. Это так. Но
Это сразу же было изменено на тот текст, что был впоследствии напечатан, где Дорлас презрительно насмехался над Брандиром, который сидел, никем не замечаемый «на высоком месте главы собрания».
Далее черновики рукописи КН содержат лишь отдельные листы с небрежными записями. Отсюда, однако, в сущности, начинаются две разные рукописи: одна (которую я называю «черновой рукописью») – это продолжение первоначального текста, которое стало столь хаотичным от многократных переделок, что отец впоследствии переписал его начисто. Черновая рукопись в этой части истории представляет большой интерес, поскольку показывает развитие истории от той формы, что она имеет в К (т. IV).
Слова, в КН вложенные в уста родича Брандира Хунтора (Торбарта в СА), сначала произносил Брандир, защищая себя:
«Ты говоришь несправедливо, Дорлас. Как можно утверждать, что мои советы были бесполезны, если им никогда не следовали? И я говорил тебе, что Глаурунг доберется и до нас, как ранее до Нарготронда, ибо наши вылазки выдали нас, как я и боялся. Но никто не просил сына Хандира занять подобающее ему место в нужде. Я здесь и я охотно пойду. Лучше нам потерять калеку, у которого нет жены, чем многих других. Не пойдет ли со мной и кто-нибудь еще, кому тоже нечего терять?»
Тогда еще пятеро мужчин встало рядом с ним. И Турамбар сказал: «Достаточно. Этих пятерых я возьму с собой. Но, правитель, я не буду смеяться над тобой, и те, кто делают так, глупы. Но смотри! Нам нужно будет идти очень быстро…»
Это следует структуре рассказа в К, где «шестеро самых отважных мужчин просили дозволения идти с ним». В черновой рукописи Турамбар с Дорласом и еще пятерыми их товарищами взяли лошадей и быстро поскакали к Келебросу; а когда позже Турамбар переправлялся через Тайглин (КН) «в глубокой тьме он пересчитал товарищей, следующих за ним. Их было четверо. «Албарт упал», - сказал Дорлас, - «Тайглин поглотил его, и ему нельзя было помочь. Двое других, я думаю, испугались и сейчас скрываются на той стороне». Имя «Албарт», которое здесь появляется впервые, кажется, сначала было написано как «Албард».
Черновая рукопись продолжается:
«Затем, после отдыха, те, кто остался, начали карабкаться вверх, фут за футом, по крутому склону, пока не подобрались к самому краю обрыва. И там было такое зловоние, что головы их закружились, и они изо всех сил вцепились в деревья. Ночь уже уходила, и вверху над собой они видели отсветы, как от тлеющего огня, и слышали шум, как от спящего огромного зверя; а когда он шевелился, земля содрогалась.
Медленно наступало утро; и луч солнца пал на Турамбара, когда он боролся с черными кошмарами, в которых вся его воля была направлена только на то, чтобы держаться и цепляться, пока приливы тьмы высасывали его силы и подтачивали крепость его членов. И он пробудился и огляделся в прибывающем свете, и увидел, что один лишь Дорлас остался с ним.
«Семь ран надеялся я нанести чудовищу», - подумал он. «Что же, если их будет всего две, они должны быть глубокими».
Но когда наступил день, все пошло так, как надеялся Турамбар. Ибо внезапно Глаурунг сам зашевелился, и медленно пополз к краю обрыва; он не повернул в сторону, но приготовился передними лапами вцепиться в противоположный берег, а затем подтянуть брюхо. Великий страх охватил их при его приближении, ибо он начал двигаться не над головой Турамбара, а на много шагов севернее, и снизу они могли видеть его ужасную морду и глубокую пасть, пока он вглядывался в противоположный берег. Он выдохнул огонь, и деревья перед ним пожухли, а камни попадали в реку, и тут же он двинулся вперед и лапами вцепился в дальний берег, а затем начал перетаскивать свою тушу через узкую пропасть. Сейчас им необходимо было поспешить, ибо хотя Турамбар и Дорлас избежали огня, так как находились в стороне от Глаурунга, они не могли подобраться к нему, и вскоре все замыслы Турамбара могли пойти прахом. Не обращая больше ни на что внимания, он начал спускаться, а Дорлас следовал за ним. Он быстро оказался под Червем; но так ужасны были там жар и зловоние, что Турамбар зашатался и почти ослеп. А Дорлас, то ли от вони, то ли вконец испугавшись, вцепился в дерево у воды, а затем упал, не шевелясь, и лежал, будто в забытье [sic; фраза изменена на:] Но Дорласа тошнило, он был вконец испуган, он пошатнулся, упал и его поглотила река.
Тогда Турамбар громко воскликнул: «Вот ты и остался в конце один, Повелитель Судьбы! Победи или умри!» И он собрал всю свою волю и всю свою ненависть к Червю и его Повелителю и полез вверх, как некто, нашедший в себе силы и умения сверх чаяния; и се! брюхо дракона оказалось прямо над ним…»
Я повторяю здесь свое примечание в т. IV:
В «Легенде» (т. II) семь человек вскарабкались на дальнюю сторону ущелья вечером и оставались там всю ночь; на рассвете второго дня, когда дракон начал перебираться через пропасть, Турамбар увидел, что у него остались только три товарища, и когда они спустились вниз к реке, чтобы подобраться к брюху Глорунда, эти трое не отважились снова подняться вверх. Турамбар убил дракона при свете дня… В К все шестеро покинули Турамбара в течение первой ночи… а он провел весь следующий день, цепляясь за скалу; Гломунд двинулся через пропасть на вторую ночь (отец явно желал сделать так, чтобы убийство дракона произошло во тьме, и сначала он достиг этого, продлив время, проведенное Турином в ущелье).
Любопытно, что в тексте, который я привел выше, отец в отношении временного расклада вернулся к «Легенде», где Турамбар провел целую ночь в ущелье, а дракон начал двигаться на рассвете следующего дня (см. дополнительно комментарии к § 329-332).
В сжатом рассказе К ничего не говорится о необходимости двигаться вдоль реки и вновь карабкаться вверх, чтобы подобраться к брюху дракона («На следующий вечер… Гломунд начал переползать ущелье, и его огромная туша повисла над головой Турамбара»); и здесь также становится ясно, что отец вернулся к «Легенде», где это событие описано очень похоже на черновую рукопись КН. В «Легенде», как и в черновике, нет предположения, что люди брали в расчет возможность того, что дракон может и не проползти над тем местом, которое они выбрали (и поэтому в окончательной версии, после попытки взобраться на скалу они возвращаются обратно – как можно предположить: это не говорится ясно – ко дну пропасти и ждут); в обеих версиях они карабкаются на дальнюю сторону ущелья и, вцепившись, сидят под краем обрыва, откуда они вынуждены снова спуститься к воде, когда дракон задвигался. Неудача Дорласа, который не смог вновь подняться «из-за вони», когда он и Турамбар по берегу реки подошли к дракону, соответствует неудаче трех мужчин в «Легенде», которые «не отважились вновь вскарабкаться на край обрыва» из-за «великого жара и отвратительной вони» (т. II).
Поведение товарищей Турамбара в разных версиях можно расписать так:
«Легенда»
Трое уходят ночью
Трое других спускаются с Турамбаром, чтобы подобраться к дракону, но не отваживаются вскарабкаться обратно