Корнелий Тацит
Анналы
Книга I
1. Городом Римом от его начала правили цари:[1] народовластие и консулат установил Луций Брут. Лишь на короткое время вводилась единоличная диктатура[2]; власть децемвиров длилась не дольше двух лет[3], недолго существовали и консульские полномочия военных трибунов[4]. Ни владычество Цинны, ни владычество Суллы не было продолжительным, и могущество Помпея и Красса вскоре перешло к Цезарю, а оружие Лепида и Антония — к Августу, который под именем принцепса[5] принял под свою руку истомленное гражданскими раздорами государство. Но о древних делах народа римского, счастливых и несчастливых, писали прославленные историки; не было недостатка в блестящих дарованиях и для повествования о времени Августа, пока их не отвратило от этого все возраставшее пресмыкательство пред ним. Деяния Тиберия и Гая, а также Клавдия и Нерона, покуда они были всесильны, из страха пред ними были излагаемы лживо, а когда их не стало — под воздействием оставленной ими по себе еще свежей ненависти. Вот почему я намерен, в немногих словах рассказав о событиях под конец жизни Августа, повести в дальнейшем рассказ о принципате Тиберия и его преемников, без гнева и пристрастия, причины которых от меня далеки.
2. Когда после гибели Брута и Кассия[6] республиканское войско перестало существовать и когда Помпей был разбит у Сицилии[7], отстранен от дел Лепид[8], умер Антоний[9], не осталось и у юлианской партии[10] другого вождя, кроме Цезаря, который, отказавшись от звания триумвира, именуя себя консулом и якобы довольствуясь трибунскою властью для защиты прав простого народа[11], сначала покорил своими щедротами воинов, раздачами хлеба — толпу и всех вместе — сладостными благами мира, а затем, набираясь мало-помалу силы, начал подменять собою сенат, магистратов и законы, не встречая в этом противодействия, так как наиболее непримиримые пали в сражениях и от проскрипций[12], а остальные из знати, осыпанные им в меру их готовности к раболепию богатством и почестями и возвысившиеся благодаря новым порядкам, предпочитали безопасное настоящее исполненному опасностей прошлому. Не тяготились новым положением дел и провинции: ведь по причине соперничества знати и алчности магистратов доверие к власти, которой располагали сенат и народ, было подорвано, и законы, нарушаемые насилием, происками, наконец подкупом, ни для кого не были надежною защитой.
3. И вот Август, стремясь упрочить свое господство, возвеличил Клавдия Марцелла, еще совсем юного сына своей сестры, сделав его верховным жрецом[13], а также курульным эдилом[14], и Марка Агриппу, родом незнатного, но хорошего полководца, разделявшего с ним славу победы, — предоставляя ему консульство два года сряду[15] и позднее, после кончины Марцелла, взяв его в зятья. Своих пасынков Тиберия Нерона и Клавдия Друза[16] он наделил императорским титулом, хотя все его дети были тогда еще живы. Ведь он принял в род Цезарей[17] сыновей Агриппы, Гая и Луция, и страстно желал, чтобы они, еще не снявшие отроческую претексту[18], были провозглашены главами молодежи[19] и наперед избраны консулами[20], хотя по видимости и противился этому. После того как Агриппы не стало, Луция Цезаря, направлявшегося к испанским войскам, и Гая, возвращавшегося из Армении с изнурительной раною, унесла смерть, ускоренная судьбой или кознями мачехи Ливии, а Друз умер еще ранее, Нерон остался единственным пасынком принцепса. Все внимание теперь устремляется на него одного. Август усыновляет его, берет себе в соправители, делит с ним трибунскую власть; и уже не в силу темных происков Ливии, как прежде, — теперь его открыто почитают и превозносят во всех войсках. Более того, Ливия так подчинила себе престарелого Августа, что тот выслал на остров Планазию единственного своего внука Агриппу Постума, молодого человека с большой телесной силой, буйного и неотесанного, однако не уличенного ни в каком преступлении. Правда, во главе восьми легионов на Рейне Август все же поставил сына Друза — Германика и приказал Тиберию усыновить его: хотя у Тиберия был родной сын юношеского возраста[21], представлялось желательным укрепить семью дополнительною опорой. Войны в эти годы не было, за исключением войны против германцев, продолжавшейся скорее для того, чтобы смыть позор поражения и гибели целого войска вместе с Квинтилием Варом, чем из стремления распространить римскую власть или ради захвата богатой добычи. Внутри страны все было спокойно, те же неизменные наименования должностных лиц; кто был помоложе, родился после битвы при Акции, даже старики, и те большей частью — во время гражданских войн[22]. Много ли еще оставалось тех, кто своими глазами видел республику?
4. Итак, основы государственного порядка претерпели глубокое изменение, и от общественных установлений старого времени нигде ничего не осталось. Забыв о еще недавнем всеобщем равенстве, все наперебой ловили приказания принцепса; настоящее не порождало опасений, покуда Август, во цвете лет, деятельно заботился о поддержании своей власти, целостности своей семьи и гражданского мира. Когда же в преклонном возрасте его начали томить недуги и телесные немощи и стал приближаться его конец, пробудились надежды на перемены и некоторые принялись толковать впустую о благах свободы, весьма многие опасались гражданской войны, иные — желали ее. Большинство, однако, на все лады разбирало тех, кто мог стать их властелином: Агриппа — жесток, раздражен нанесенным ему бесчестием и ни по летам, ни но малой опытности в делах непригоден к тому, чтобы выдержать такое бремя: Тиберий Нерон — зрел годами, испытан в военном деле, но одержим присущей роду Клавдиев надменностью, и часто у него прорываются, хотя и подавляемые, проявления жестокости. С раннего детства он был воспитан при дворе принцепса; еще в юности превознесен консульствами и триумфами[23]; и даже в годы, проведенные им на Родосе под предлогом уединения, а в действительности изгнанником[24], он не помышлял ни о чем ином, как только о мести, притворстве и удовлетворении тайных страстей. Ко всему этому еще его мать с ее женской безудержностью: придется рабски повиноваться женщине и, сверх того, двоим молодым людям[25], которые какое-то время будут утеснять государство, а когда-нибудь и расчленят его.
5. Пока шли эти и им подобные толки, здоровье Августа ухудшилось, и некоторые подозревали, не было ли тут злого умысла Ливии. Ходил слух, что за несколько месяцев перед тем Август, открывшись лишь нескольким избранным и имея при себе только Фабия Максима, отплыл на Планазию, чтобы повидаться с Агриппой: здесь с обеих сторон были пролиты обильные слезы и явлены свидетельства взаимной любви, и отсюда возникло ожидание, что юноша будет возвращен пенатам деда; Максим открыл эту тайну своей жене Марции, та — Ливии. Об этом стало известно Цезарю: и когда вскоре после того Максим скончался, — есть основания предполагать, что он лишил себя жизни, — на его похоронах слышали причитания Марции, осыпавшей себя упреками в том, что она сама была причиною гибели мужа. Как бы то ни было, но Тиберий, едва успевший прибыть в Иллирию, срочно вызывается материнским письмом; не вполне выяснено, застал ли он Августа в городе Ноле еще живым или уже бездыханным. Ибо Ливия, выставив вокруг дома и на дорогах к нему сильную стражу, время от времени, пока принимались меры в соответствии с обстоятельствами, распространяла добрые вести о состоянии принцепса, как вдруг молва сообщила одновременно и о кончине Августа, и о том, что Нерон принял на себя управление государством.
1.
Согласно установившейся в древности традиции, Рим был основан, в переводе на наше летосчисление, в 754—753 гг. до н.э. Та же традиция рассказывает о 7 римских царях, правивших до установления в Риме республиканского строя, — Ромуле, основателе города, Нуме Помпилии, Тулле Гостилии, Анке Марции, Тарквинии Древнем, Сервии Туллии и Тарквинии Гордом.
2.
В случае каких-либо чрезвычайных обстоятельств сенат мог повелеть консулу назначить кого-либо диктатором. С назначением диктатора как бы восстанавливалась прежняя царская власть, но на короткий срок (6 месяцев).
3.
В 451 г. до н.э. под давлением простого народа в Риме была избрана комиссия десяти с задачей сформулировать в виде законов нормы обычного права; члены этой комиссии получили название децемвиров (decemviri legibus scribundis, что означает: 10 мужей для записи законов). Децемвиры были наделены чрезвычайной властью: во время их деятельности не избирались ни консулы, ни народные трибуны. Плодом их работы явились Законы двенадцати таблиц. Несмотря на ограничение 2 годами срока пребывания у власти, децемвиры удержали ее за собой и на третий год (449 г. до н.э.), в связи с чем римская историческая традиция считала их узурпаторами.
4.
В период с 444 по 367 г. до н.э. вместо консулов в Риме избирались военные трибуны с консульскими полномочиями (сначала 3, потом 8).
5.
С 31 г. до н.э. Октавиан на каждый год избирался консулом; в 29 г. он получил цензорские полномочия, на основании которых в 29—28 гг. составил новый список сенаторов. В нем его имя стояло первым, откуда и его титул Princeps senatus (первый в сенате) В 27 г. Октавиан сложил с себя чрезвычайные полномочия, но уже спустя несколько дней получил их наново и, кроме того, прозвание Августа. Не желая подчеркивать самодержавный характер своего правления, он именовал себя принцепсом; с Августа слово «принцепс» приобретает ранее не свойственное ему значение «самодержец», «государь».
8.
Вызванный со своим войском для борьбы с Секстом Помпеем Лепид после разгрома Помпея в 36 г. до н.э. сделал попытку захватить Сицилию, но был нейтрализован Октавианом.
10.
Юлианской партией Тацит называет партию сторонников Юлия Цезаря, вступивших после его убийства в длительную борьбу с республиканцами.
11.
Октавиан получил пожизненную трибунскую власть (т.е. был провозглашен народным трибуном) еще в 36 г. до н.э., после победы над Секстом Помпеем; с 23 г. до н.э. трибунская власть стала обозначаться и в его титулатуре.
12.
Проскрипциями назывались как списки лиц, объявленных в силу тех или иных политических причин вне закона, так и их физическое уничтожение. Впервые прибег к проскрипциям Сулла. В результате проскрипции 43 г. до н.э. было умерщвлено, согласно свидетельствам древних авторов, 300 сенаторов и 2000 всадников, не говоря уже о массовых убийствах, которыми сопровождались проскрипции.
13.
Коллегия верховных жрецов (вначале из 4, потом 8 и, наконец, из 15 членов) ведала всеми вопросами религиозного культа.
14.
Эдилы ведали устройством зрелищ, городским благоустройством, наблюдали за состоянием общественных зданий, осуществляли полицейский надзор. С 493 г. до н.э. в г. Риме было 2 народных эдила (aediles plebis), в 367 г. прибавилось еще 2 курульных эдила (aediles curules), в 46 г. — еще 2, обеспечивавших продовольственное снабжение города (aediles cereales). На курульных эдилов возлагался главным образом полицейский надзор. Курульными они назывались из-за того, что им, наравне с консулами и преторами, была присвоена привилегия отправлять свои обязанности, сидя в особом, выложенном слоновой костью или позднее мрамором, а также металлическом складном кресле (sella curulis).
17.
Со времени Октавиана, внучатого племянника и приемного сына Юлия Цезаря, римские императоры называли себя и своих сыновей (преимущественно наследников) Цезарями. Таким образом, наименование одной из ветвей рода Юлиев превратилось в конце концов в титул.
19.
Глава молодежи (Princeps iuventutis) — первый в списке всадников; в императорскую эпоху главами молодежи были сыновья императора, наследники престола.
20.
В Списке деяний Августа, найденном в Анкире (нынешняя Анкара в Турции), сообщается о том, что «сенат и римский народ назначили их [Гая и Луция] консулами, когда им пошел пятнадцатый год, с тем чтобы они вступили в должность по миновании пяти лет» (Анкирский памятник, II, 46).
22.
Битва при Акции произошла в 31 г. до н.э.; гражданские войны — после убийства Юлия Цезаря (44 г. до н.э.). Таким образом, характеризуя состояние Римского государства при Августе, Тацит имеет в виду последние годы его правления.
23.
Ко двору принцепса Тиберий попал на девятом году отроду после смерти своего отца (
24.
Тиберий жил на Родосе с 6 г. до н.э. по 2 г. н.э. Официально он не был отправлен в изгнание, но фактически его пребывание на Родосе представляло собой ссылку, и на его просьбу разрешить ему возвратиться в Рим Август ответил отказом. О пребывании Тиберия на Родосе см.: